– Нет, вы не подумайте, – тут же исправляется водитель, явно понимая, что сболтнул лишнее. – Я ничего плохого сказать не хотел, просто нужно время, чтобы перестроиться. Вы же понимаете, о чем я? Понимаете?
– Я не увлекаюсь политикой.
Такого ответа он явно не ожидал, поэтому замолкает, а я смотрю на снежные стрелы, мельтешащие справа и слева от меня. Летим мы достаточно быстро для такого времени, и это тоже благодаря Ландерстергу. Он приказал уравнять налоги для ВИП-магистрали и центральной, и теперь Хайрмарг перестал быть одной большой пробкой.
Мысли о Ландерстерге бегут по коже морозом. Похожим на тот, что искрится за окном, оседая разноцветной ледяной пылью в лучах солнца. Я видела его в новостях, видела его в сети, но я не представляю, каким он будет на самом деле. Мне бы хотелось составить реальный образ, так проще готовиться к разговору, но что имеем, то и имеем, как говорится.
Разумеется, меня уже ждут.
Секретарь (девушка) встречает меня в приемной и предлагает кофе, второй секретарь (молодой человек) помогает снять пальто. От кофе я отказываюсь, пальто отдаю, но не успеваю даже присесть, как дверь открывается, и из кабинета вылетает женщина. С черными, как угли, волосами, глаза располосованы вертикальными зрачками – иртханесса, из-за ярости голубого огня не видно настоящего цвета. Исходящее от нее пламя обжигает, как зажатая между ладоней ледяная пластина, она окидывает меня яростным взглядом.
– Эта-то что здесь делает? – интересуется она, глядя на меня как на раздавленного подщельника.
– Ферна Рэгстерн… – стремительно бледнеет секретарь.
– Претендентка? – насмешливо выплевывает она, окидывая меня взглядом от кончиков туфель до волос. – Торн же не любит блондинок.
Исходящее от нее презрение впитывается в поры как ядовитый туман, иначе чем объяснить то, что я делаю дальше? Вытаскиваю заколку, позволяя волосам свободно рассыпаться по плечам, снимаю пиджак и сую в руки совершенно ошалевшему секретарю.
– У вас устаревшие сведения, – сообщаю не менее ошалевшей от такого поворота девице, а потом шагаю за дверь.
Вообще-то эффектно врываться не входило в мои планы, но я никому и никогда не позволю так на себя смотреть.
– Добрый день, ферн Ландерстерг, – озвучиваю свое появление.
Он поднимает голову, и я чувствую, как под его взглядом в меня врывается пламя. Холодом, тысячей игл, всей своей мощью ударяющее с такой силой, что я словно осыпаюсь ледяной крошкой, чтобы срастись из нее в статую и очнуться от резкого:
– Не помню, чтобы я разрешал вам входить.
Не случись этой фразы, наверное, мой запал остался бы где-то за дверями, в приемной, но она случилась и сказана была ровно с той интонацией, которую ферн Главный Дракон Ферверна решил в нее вложить. То есть примерно так же он мог бы обратиться к своему секретарю, которая не вовремя принесла ему кофе. Хотя подозреваю, что со своими подчиненными он гораздо более вежлив.
– Вы не разрешали, – ответила я и приблизилась к столу: длинному, металлический отблеск которого не согревало даже солнце. – Я сама вошла. Сейчас ровно одиннадцать, поэтому если не возражаете, давайте начнем собеседование. У меня куча дел после общения с вами.
Не дожидаясь приглашения, я отодвинула соседний стул и устроилась на нем, закинув ногу на ногу. Край платья чуть приподнялся, но о том, что это произошло, я поняла только по глазам дракона, которые… нет, они не округлились. Из ярко-синих они стали почти черными, как ночное небо. Я тут же одернула подол, прикрывая узорный краешек чулок, и вернула другую ногу на пол.
– Лаура Хэдфенгер, я полагаю? – справившись с эффектом первого знакомства, произнес дракон.
От него веяло ледяным пламенем, настолько сильным, что у меня волоски на коже приподнялись, и я пожалела, что оставила пиджак в приемной. Так и замерзнуть недолго к драконьей бабушке.
– Правильно, – созналась я, понимая, что перегибать рядом с ним не следует.
Одно дело не пройти собеседование, совсем другое – вылететь за дверь с репутацией безголовой идиотки, второе мне совершенно точно не нужно.
– И вы полагаете, Лаура, что можете врываться в мой кабинет и творить, что вам вздумается?
– Я что-то сотворила? – спросила я.
Мне это стоило немалых усилий, потому что ледяные искры в его глазах обжигали, как морозный воздух. Под этим взглядом перехватывало дыхание, а стул начинал превращаться в ледяной трон. Чувство было такое, что я вот-вот с него соскользну и окажусь у его ног. Не самое лучшее, надо сказать, ощущение – когда на тебя смотрят сверху вниз.