— Купим новую мебель, — рассуждает Сеня, шелестя банкнотами, — или, может, размахнемся на машину?
— Как?! — отвечает Циля. — Разве мы не вернем деньги? — Она за эти полчаса уже избавилась от какой-то нерешительности и что-то окончательно обдумала.
Сеня внимательно смотрит на жену и замечает, что Цилины глаза стали чуть меньше зелеными. Это плохой признак. Он тогда садится, некоторое время смотрит на чайник на плите и потом говорит, вздохнув при этом:
— Циля…
— Что вам сказать! — произносит свое знаменитое дядя Миша. — Эту ночь они не спали. Каждый из них бил в свой барабан, но слышал его только тот, кто бил, — у другого на чужой барабан закладывало уши. Так что они провели время впустую. Некоторые именно так и проводят всю свою драгоценную жизнь…
К утру Сеня объявил:
— Пропади они пропадом эти деньги! Мой рассудок мне дороже! Я согласен: мы вернем сумочку американке вместе с долларами, хотя можно было бы просто подкинуть ее. Без долларов, для нее это — копейки.
И все же взмолился:
— Только ответь мне ради бога, Циля, ведь я тебя так хорошо знаю…
— Ничего ты обо мне не знаешь! — конечно, ответила ему жена, и зелени в ее глазах почти уже не было. — И никогда не узнаешь! И ничего я тебе не скажу!
— … ответь мне, — все-таки продолжал он, — что ты такое задумала, что решила отдать деньги этой капиталистке? Что ты ей такого скажешь, когда вы встретитесь — ведь я тебя так хорошо знаю, Циля! Ради какого прекрасного момента ты отказываешься от новой мебели или машины?
— Ясно, — подытожил дядя Миша, — что ответа Сеня не получил. Они договорились только, что встретятся в 12 дня около "Интуриста", чтобы вручить сумочку владелице.
Где-то около пополудни Циля и Сеня увидели друг друга у 16-этажной гостиницы; в ту благодатную пору советские инженеры могли оставлять службу в любое время дня, сообщив зевающему начальству какой-нибудь приличный довод. Чужую сумочку Циля держала в красивом кульке. Сама она снова была во всем зеленом. Они направились в "Интурист": жена шла впереди, Сеня, задумчиво глядя ей в спину, — сзади. На Цилю — а в ней чувствовался какой-то порыв и вдохновение — оглядывались люди.
В вестибюле нашу пару вежливо спросили, к кому она идет. Циля ответила, объяснив причину. Служащие отеля переглянулись, и один из них взялся за телефон. Через пять минут появился молодой мужчина, который назвался переводчиком иностранки на 12 этаже. Он тоже спросил Цилю о цели визита. Циля показала ему сумочку американки. Переводчик тоже взялся за телефон…
Сеня стоял чуть поодаль, сцепив руки на животе. Что про него еще можно сказать — ему было интересно. Он, скорее всего, походил на режиссера, чей фильм сейчас снимается, и все идет по плану, актеры разыгрались лучше некуда, и он даже стоит в стороне… Режиссеров я видел в Одессе, где есть киностудия и где снимают фильмы, чтобы заработать деньги на Одессе-маме.
— Дядя Миша, вы рассказываете, как будто были швейцаром и все видели своими глазами, — вставил на всякий случай я, может быть, только для того, чтобы сообщить о своем неослабном внимании.
— Я вам отвечу коротко. Во-первых, я хорошо знаю эту историю. Во-вторых, знаю Сеню, приятеля моего сына. Первой, правда, вспоминается Циля, входящая в наш двор в зеленом платье… И мне совершенно не нужно быть швейцаром, чтобы доложить вам, как выглядит эта пара в тот или иной момент. Могу я идти дальше или мне лучше пойти и сыграть партию в домино?
— Хорошо… Циля, переводчик и Сеня поднимаются в лифте на 12 этаж. Потом они идут по коридору: впереди на этот раз переводчик, за ним Циля, позади всех Сеня. Стук в дверь. Циля вынула сумочку из кулька и еще больше выпрямилась.
Американка не вышла — она выскочила. Дама лет 35, одета как для улицы, но волосы почему-то дыбом. Переводчик ей что-то сказал, кивнул на женщину в зеленом. Все дальнейшее произошло в секунды. Американская бизнесменша, даже не взглянув на Цилю, вырвала у нее свою сумку и тут же хлопнула перед ее носом дверью.
Режиссер крикнул: "Стоп!", актеры вмиг прекратили игру, съемка приостановилась. Циля открыла рот, она хлопала глазами, в руках ее был пустой целлофановый кулек и она целую минуту не знала, что делать дальше…
Назад шли так: Сеня впереди, а сзади, рядом, Циля и переводчик, который что-то ей говорил. До Сени донеслось:
— Вы уж извините, она второй день со своим бойфрендом лается, так что ей не до сумочки было…