И в час урочный родила...
От Гамурета с Белаканой
На свет явился мальчик странный:
Он – видно, Бог того хотел -
Был столь же черен, как и бел,
Пятнистой наделенный кожей,
На мать и на отца похожий.
И, белые целуя пятна
На теле сына своего,
Она звала, звала того,
Кто не вернулся к ней обратно.
Малыш со временем подрос.
Сквозь черноту его волос
Пробился золотистый локон.
Прекрасных дам к себе привлек он,
Высоких дев и знатных жен.
Для бранных подвигов рожден,
Он с детства внял походным трубам.
Его прозвали Лесорубом:
Являя в битвах чудеса,
Он копий целые леса
Ломал на рыцарских турнирах.
Щиты и латы были в дырах
У тех, кто смел сражаться с ним...
Да, в битвах был неукротим
Сей Лесоруб, сей рыцарь смелый,
Под стать сорокам черно-белый
(И белолиц и чернолиц),
Отважный воин Фейрефиц.21
. . . . . . . . .
А Гамурет, его отец,
В Севилью прибыл наконец,
Сдается нам – не меньше года
Он бороздил морские воды.
Была дорога нелегка.
Вознаградил он моряка
Червонным золотом... Богата
Была условленная плата...
II
В те дни испанская земля
Цвела под властью короля -
Высокочтимого Кайлета.22
Он был сородич Гамурета,
В далеких странах побывал,
Весьма успешно воевал.
Наш друг искал его в Толедо,
Но венценосный непоседа,
Как нам поведало преданье,
Опять умчался на ристанье.
Тогда отважный Гамурет
Решил за ним пуститься вслед,
По-рыцарски вооруженный,
Своею свитой окруженный,
Украсив княжеское знамя
Тремя большими якорями.
. . . . . . . .
Его дорога привела
В престольный град Конвалуа,23
Где Герцелойда24 молодая,
Без повелителя страдая,
Велела рыцарей созвать,
Чтоб мужа верного избрать.
Она, считаясь королевой,
Была не женщиной, а девой
И с целью выбора владыки
Турнир затеяла великий.
Так самых доблестных бойцов
Привлек ее высокий зов:
Ведь слаще не было приманки,
Чем сердце царственной испанки.
Она сказала: "Господа,
Пусть мудрость божьего суда
Поможет мне избрать супруга
Из благороднейшего круга.
Кто победит в честном бою,
Тому я руку отдаю
И две страны моих в придачу;
Да ниспошлет вам Бог удачу!.."
Бросая на землю перчатки,
Бойцы сходились в пробной схватке,
Чтоб завтра снова выйти в бой,
Уже не в пробный, а – в большой!25
И все ж турнир, пусть он и пробный,
Здесь был подобен битве злобной:
Вставали кони на дыбы,
Звенела сталь, сшибались лбы,
И князь, другим побитый князем,
Слетев с коня, валился наземь.
. . . . . . . . . .
Шатры раскинув недалече
От места предстоящей встречи,
Наш друг слегка перекусил,
Чтоб поднабраться новых сил.
А между тем слуга монарший -
Его оруженосец старший, -
Направившись в престольный град,
Уже проник в дворцовый сад,
Застыв в почтительном поклоне
Пред той, стоявшей на балконе.
Она, окрестность озирая,
Придворных спрашивала дам:
"Откуда, из какого края
Сей незнакомец прибыл к нам?
Взгляните на его дружины!
Французы там и сарацины
В одном сражаются строю.
О, я анжуйцев узнаю
По их особому наречью
И редкому чистосердечью..."
И дамы хором говорят:
"Сей рыцарь сказочно богат,
Он бедных щедро одаряет,
Прекрасных женщин покоряет,
И среди прочих ратных дел
Он в Зазаманке овладел
Державным скипетром и троном.
Но вскоре золотом червонным
Он нагрузил свои суда
И тайно двинулся сюда,
Чтоб покориться вашей воле,
Свои шатры раскинув в поле..."
И Герцелойда воскричала:
"Сей путь судьба предначертала!
Но объясните наконец,
Когда ж войдет он в мой дворец?"
. . . . . . . . . .
Почти во всех столицах мира,
Где совершаются турниры, -
Там с незапамятной поры
Справляют пышные пиры.
Свисают с каждого балкона
Приезжих рыцарей знамена,
И украшают их гербы
Дома, заборы и столбы.
Нет величавее картины!..
Грохочут гулко тамбурины,
И отвечают флейты им
Певучим голосом своим.
О, насладимся превосходной
Зовущей музыкой походной,
Однако надобно успеть
Нам Гамурета разглядеть.
Прекрасен он. Судите сами:
Плащ оторочен соболями,
Копье остро, а меч тяжел.
Зеленый бархатный камзол
Поверх сорочки белоснежной...
Он в позе царственно-небрежной
Сидит, откинувшись в седле.
Таких красавцев на земле
Доселе не было, пожалуй.
Рубином рот пылает алый,
Златые вьются волоса...
Слышны восторгов голоса:
«Да, не обижен он природой!»,
«Кто ж этот рыцарь безбородый?»,
«Ей-Богу, он похож на льва!»...
И тут же разнеслась молва
О том, что рыцарь вновь прибывший,
От битв недавних не остывший,
Собой затмивший солнца свет,
Есть знаменитый Гамурет...
Меж тем, проехав мост дворцовый,
Предстать пред Дамою готовый,
Герой, что в битвах не шутил,
Внезапный трепет ощутил.
Так даже царственная птица
Силка охотника боится.
И вот, одолевая страх,
Наш друг привстал на стременах,
Приняв достойную осанку,
И в тот же миг узрел испанку:
Она в короне золотой
Сияла редкой красотой,
Что в песнях сладостных воспета...
Меж тем до короля Кайлета
Весть торопливо донеслась:
Мол, появился дивный князь
22
Кайлет. – Он называется у Вольфрама обычно Кайлетом из Госкураста. Этот топоним лишь с большой долей натяжки может быть отождествлен с. Вакейрушем на юге современной Португалии.
23
Конвалуа. – В оригинале сказано, что все происходит в стране Валезии (то есть Валуа), в городе Конвалей (то есть Конвалуа). Упоминание исторической области Валуа на севере Франции как королевства Герцелойды говорит о приблизительности географических представлений Вольфрама.
24
Герцелойда. – В ряде французских версий легенды о Персевале-Парцифале мать героя зовут Кассандрой, в большинстве же случаев (в том числе у Кретьена де Труа) она никак не названа. Вся предшествующая история Герцелойды – это плод вымысла Вольфрама. Этимология имени Герцелойды прозрачна: это «тоскующая сердцем».
25
Уже не в пробный, а – в большой! – В эпоху средних веков накануне главного («большого») турнира устраивали так называемый «пробный».