Выбрать главу
Природа смотрит дико и несчастно;Там, на земле, как будто казнь лежит.И только небо, скорбям непричастно,Лазурью чудной радостно горит.
Там дерево томится тенью скудной,Поток без волн там замер и заглохИ словно слышен в тишине безлюднойВеликой скорби бесконечный вздох.
Но этот край – святая Иудея,Но летопись опальной сей земли —Евангелие: свято, не старея,Сии места преданья сберегли.
Передают дням беглым камней груды —Глаголы вечности и Божий суд;Живые там – порожние сосуды,Но мертвецы хранят живой сосуд.
Текущий день мрачнее мертвой ночи,Но жизнью дышит вечное вчера:Здесь пред тобой слепцу отверсты очи,Здесь недвижимый восстает с одра.
Из каменного гроба ИисусомЗдесь вызван Лазарь: страшный, грозный вид!Его лицо обвязано убрусом,От плеч до ног он пеленой обвит.
Но он восстал, мертвец четверодневный;Забилось сердце, жизнью вспыхнул взор:Услышаны молитва, плач душевныйО милом брате плачущих сестер!
Священных книг и лица, и событьяЖивой картиной радуют глаза.И на душе, под таинством наитья, —Любовь и страх, улыбка и слеза.
И нет страны на всей земле обширной,Где бы душа как дома зажила,Где б жизнь текла такой струею мирной,Где б смерть сама желаннее была.
И помню я, паломник недостойный,Святых чудес заветные места,Тот свод небес, безоблачный и знойный,Тот вечный град бессмертного Креста.
И память эта не умрет со мною:Мой биограф, – быть может: Шевырев,Меня, давно забытого молвою,Напомнит вновь вниманью земляков.
В итоге дней ничтожных пилигримаОтметит он один великий день, —Тот день, когда со стен ЕрусалимаИ на меня легла святая тень.
И скажет он, что средь живого храмаНа Гроб Господень я главу склонил,Что тихою струею СилоамаЯ грешные глаза свои умыл;
Что в этот край, отчизну всех скорбящих,Я страждущей души носил печаль,За упокой в земле сырой лежащихВнес имена на вечную скрижаль;
Что прокаженным, за стенами градаСидящим одаль, как в евангельские дни,Мне лепту подавать была отрада,Чтоб обо мне молились и они;
Что я любил на берегу КедронаИосафатовой долины свежий мир,Что с высоты божественной СионаВнимал я духом песням горних лир;
Что, долго раб житейского обмана,Послышал раз я неземной призыв,Когда в водах священных ИорданаОмылся я, молитву сотворив.
1853

Зинаида Гиппиус

(1869–1945)

Христу

Мы не жили – и умираемСреди тьмы.Ты вернешься… Но как узнаемТебя мы?Все дрожим и себя стыдимся,Тяжел мрак.Мы молчаний Твоих боимся…О, дай знак!Если нет на земле надежды —То все прах.Дай коснуться Твоей одежды,Забыть страх.Ты во дни, когда был меж нами,Сказал Сам:«Не оставлю вас сиротами,Приду к вам».Нет Тебя. Душа не готова,Не бил час.Но мы верим – Ты будешь сноваСреди нас.
1901

Николай Гнедич

(1784–1833)

У Бога мертвых нет

Сменяйтесь времена, катитесь в вечность годы,Но некогда весна бессменная придет.Жив Бог! Жива душа! И, царь земной природы,Воскреснет человек: у Бога мертвых нет!

Сергей Городецкий

(1884–1967)

У Гроба Воскресшего Господа

Солнце плыло из-за утренней зари,Мироносицы ко гробу тихо шли.Скорбь овеяла их облаком седым:Кто у входа камень тяжкий сдвинет им?
Ароматы держат в трепетных руках.Выплывает солнце в медленных лучах,Озаряет солнце темный, низкий вход.Камня нет. Отвален камень. Ангел ждет,
Ангел белый над гробницей Божьей встал,Мироносицам испуганным сказал:– Не ищите Иисуса: Он воскрес,Он на Небе и опять сойдет с Небес.
Тихий ужас, сладкий трепет и восторгВестник чуда из сердец всех жен исторг.Лобызают ткани светлые пелен.Солнце встало. В небе светлый, вечный звон…

Эдуард Губер (1814–1847)

Предательство Иуды

Дремлют воды Иордана,Спит развенчанный Сион,В ризе влажного туманаИсчезает Елеон. —Тихо воздух благовонныйНежит знойный прах земли,И шумит волною соннойМоре Мертвое вдали: —Мнится, тайны величавой,Средь томительного сна,Или дум борьбы кровавойНочь тяжелая полна.В небе дальнем месяц блещет,Смотрит весел и игрив;Бледный свет его трепещетВ темной зелени олив,И, в лучах его блистая,В сон глубокий погружен,Листья длинные качая,Озарился Елеон.Полон муки беспредельнойИ любви горячих слез,Человек в тоске смертельнойРуки чистые вознес;Ближе смерть! Страшнее битва!Кровь с лица Его бежит;Безответная молитваНа устах Его дрожит.Он один, в часы ночные,Полон страха и скорбей,Где же спутники младые,Где семья Его друзей?Или, чуждые заботы,Преклонясь на прах земли,Одолеть ночной дремотыВ час тяжелый не могли?Или спят? а Он с любовьюТихо молится за них;И скорбит, и плачет кровьюЗа Апостолов Своих.Спите тихо до рассвета!Ближе, ближе страшный час!Ныне кровь Его заветаПроливается за вас.Но вот, к пещере сокровенной,Среди страстей неодолимНарод толпой ожесточеннойИдет, сомнением томим.Во тьме ночной мечи сверкают,При бледном свете фонаря,И лица грозные мелькают,Безумной злобою горя.Народ! – Давно ли он одеждыК ногам Учителя бросал,И очи, полные надеждыК Нему, моляся, обращал?А ныне, грозною толпою,Как дикий зверь, освирепев,Он поздней крадется тропоюВ тени развесистых дерев.Давно ли он водил с мольбоюК больным и немощным Врача?А ныне злобно дышит кровьюИ машет лезвием меча.Сбылось. Народ остановился!И вот, покорствуя судьбе,Один, в неслыханной борьбе,От них украдкой отделился;Стоит в волнении страстей,С преступной мыслию своей;Дрожит и борется, и очиКружит в мучительной тоске —В сей страшный час великой ночиСудьба земли в его руке!И тихо ждет его Спаситель;Он медлит… страшно… он идет,И, молвя: «Радуйся, Учитель!» —Его лобзаньем предает…