От негодования классическое лицо мисс Холлис раскраснелось, глаза, по мнению Фуллбрайта, сверкали великолепно, но вряд ли привлекательно. Он уклончиво пожал плечами и заметил, что, на его взгляд, политика с позиции силы почти всегда грязное дело. Он никоим образом не защищает британцев, однако сомневается, что кто-то из французов может быть нейтральным или беспристрастным в том, что касается восточно-африканских территорий. Или Занзибара.
— Вы полагаете, что и у французов может быть желание аннексировать этот остров? — воскликнула потрясенная Геро. — Но ведь это нелепость!
— Ничего нелепого я тут не вижу, мэм… мисс Геро. Все европейцы — колониалисты. И в этом никакой разницы между ними нет.
— Вот тут я не могу согласиться с вами. Французы всегда ненавидели тиранов, поддерживали дело свободы и справедливости. Во всяком случае, после революции. И смотрите, как Лафайет[6]… Я признаю, что они имеют колонии. Но…
— Но как добрая американка становитесь на сторону французов против британцев. Признаю, это похвально, с этим большинство из нас согласится. Только не — надо выдавать изначально пристрастное отношение к одной из сторон за справедливое суждение!
— Я никогда, — выразительно заверила его Геро, — не позволяю личным пристрастиям заслонять факты.
Не желая продолжать этот спор, капитан вновь пожал плечами и сказал, что лично он не особенно интересуется внутренними делами Занзибара, они, слава Богу, его не касаются. Это замечание возмутило Геро, и она высокопарно заявила, что христиане должны интересоваться делами, влияющими на общественное благополучие где бы то ни было, и что ответственность по отношению к ближним не должна ограничиваться людьми своей расы.
— Да, конечно, — равнодушно ответил Фуллбрайт и проникся глубоким сочувствием к легкомысленным, вздорным, пребывающим в счастливом неведении жителям Занзибара, не представляющим, что их ожидает. Что ж, мэм, скоро у вас будет возможность поговорить на эти темы с вашим дядей, изложить свои взгляды. Наверно, его мнение стоит больше, чем мое, или этого юного месье с его болтовней о «земном рае» и «Тысяче и одной ночи». Какой там к черту «рай»! Может, кому-то так и кажется, только по-моему, это нечто среднее между помойной ямой и чумным бараком.
Говорил он намеренно грубо, но если хотел оттолкнуть этим мисс Холлис, то просчитался. Отнюдь не смущенная, она с радостью готова выслушать его неблагоприятное мнение о Занзибаре. И тут же сообщила с величайшей задушевностью о своих давних подозрениях, что многое из написанного и сказанного про великолепие восточных земель и тропических островов недостоверно, так как здравый смысл подсказывает, что места, где так жарко, где так низок жизненный и нравственный уровень, не могут не быть отвратительными.
— Занзибар, пожалуй, действительно отвратителен, — согласился капитан Тедиес. — Я читал, будто запах гвоздики и пряностей острова ощущается далеко в море, но вдыхал только запахи сточных канав да мусорных куч — и кое-чего похуже! Более грязного города видеть мне не доводилось, и, на мой взгляд, дамам жить в нем не стоит. Неудивительно, что ваша тетушка скверно себя чувствует. Она не имела права звать вас туда, это уж точно.
— Чепуха, капитан Тедиес. С моей кузиной Кресси ничего не случилось, а она младше меня на четыре года. Более того, Занзибар ей тоже кажется прекрасным, романтичным местом! Она так и писала мне.
— Может, ваша кузина влюблена. Я слышал, влюбленные все видят в розовом свете.
— Влюблена? Да в кого же влюбляться? Там ведь нет…
— На Занзибаре есть мужчины, мэм… мисс Геро. Вот хотя бы этот французик, что возвращается туда. Там довольно большая белая община. Служащие консульств, английские военные моряки, бизнесмены, проходимцы…
— Проходимцы? Что они собой представляют? — спросила заинтригованная Геро.
— Авантюристы. Паршивые овцы. Бродяги. Хищники вроде Разгульного Рори.
— Он кто — пират? Прозвище самое разбойничье!
— С него станется, — ответил капитан Фуллбрайт. — Это англичанин, по общему мнению, очень скверный человек. Насколько я понимаю, из тех, кому родные платят, лишь бы они не жили дома. Если происходит что-то отвратительное, от вывоза рабов до контрабанды оружия или наркотиков, похищения людей или убийства, смело можно закладывать свой последний цент, что тут не обошлось без Рори Фроета. Молодой Дэн Ларримор охотится за ним уже два года, но пока так и не поймал. Ему нужны только улики, и когда-нибудь он их раздобудет. Дэн — человек упорный.
6
Мари Жозеф де Лафайет (1757–1834) — французский политический деятель, участник Войны за независимость в Северной Америке 1775—83 гг