И кроме всего прочего, Четвинд, это ведь выставляет меня в весьма невыгодном свете.
— Ну что ты, ты ведь не виноват, дружище, ты не виноват. Такое могло случиться с кем угодно.
— Очень мило с твоей стороны, — согласно улыбаясь, произнес Стэффорд Най. — Хороший урок я получил, правда?
— Ты ведь не думаешь, что кто-то хотел заполучить именно твой паспорт?
— Вряд ли, — ответил Стэффорд Най. — Кому бы мог понадобиться мой паспорт? Разве что кто-то хотел меня разыграть, но это маловероятно. Или же кому-то понравилась моя фотография в паспорте, а это еще менее вероятно.
— Ты никакого знакомого не встретил там… где, говоришь, был, во Франкфурте?
— Нет, нет, совершенно никого.
— И ни с кем не разговаривал?
— Да нет, вроде бы ни с кем, разве что сказал пару слов славной толстушке, которая пыталась развеселить своего малыша. По-моему, они были из Вигана и летели в Австралию. А больше я никого не помню.
— Ты уверен?
— Еще какая-то женщина спрашивала, что ей нужно делать, чтобы изучать археологию в Египте. Я сказал, что ничего об этом не знаю, и посоветовал обратиться в Британский музей. А еще я перемолвился парой слов с мужчиной, по-моему противником вивисекции: он очень горячо об этом говорил.
— Всегда кажется, — заметил Четвинд, — что за такими делами должно что-то скрываться.
— За какими делами?
— Ну, за такими, как то, что произошло с тобой.
— Не вижу, что могло бы за этим скрываться, — возразил сэр Стэффорд. — Газетчики, надо полагать, могли бы состряпать какую-нибудь историю, они на это мастера. И все же история глупейшая. Ради бога, давай оставим это. Наверное, теперь, когда об этом написали в газетах, мои друзья начнут приставать ко мне с расспросами.
Ты лучше скажи, как поживает старина Лейланд? Чем он сейчас занимается? До меня доходили какие-то слухи о нем. Лейланд всегда слишком много болтает.
Минут десять мужчины дружески беседовали о делах, затем сэр Стэффорд поднялся.
— У меня много дел сегодня, — объяснил он, — нужно купить подарки родственникам. Беда в том, что, если едешь в Малайзию, все родственники ждут от тебя экзотических сувениров. Пойду-ка я в «Либерти», у них там неплохой набор восточных товаров.
Он бодро вышел, кивнув в коридоре на ходу двоим знакомым. После его ухода Четвинд позвонил по телефону секретарше:
— Попросите ко мне полковника Манроу.
Полковник Манроу вошел, а с ним высокий мужчина средних лет.
— Вы знакомы с Хоршемом? Он из службы безопасности.
— По-моему, мы встречались, — ответил Четвинд.
— Най только что от вас вышел, не так ли? — спросил полковник Манроу. — Есть что-нибудь в его рассказе про Франкфурт? Я имею в виду, что-нибудь, достойное внимания?
— Мне кажется, нет, — сказал Четвинд. — Он немного расстроен: думает, что выставил себя дураком, и конечно же так оно и есть.
Человек по фамилии Хоршем кивнул:
— Он так это воспринимает?
— Ну, он пытается представить эту историю в пристойном свете, — произнес Четвинд.
— И все-таки на самом деле он ведь вовсе не дурак, не так ли?
Четвинд пожал плечами:
— Всякое бывает.
— Я знаю, — сказал полковник Манроу, — да, да, я знаю. И тем не менее, видите ли, мне всегда казалось, что Най несколько непредсказуем. Что в некотором роде, так сказать, его суждения здравыми не назовешь.
Человек по фамилии Хоршем возразил:
— Против него ничего нет. Насколько нам известно, совсем ничего.
— Да нет, я и не хочу сказать, что что-то есть, я совсем не это имел в виду, — заторопился Четвинд. — Просто… как бы это выразиться… Он не всегда серьезно относится к жизни.
У мистера Хоршема были усы; он считал полезным иметь усы. Они помогали скрыть улыбку, когда не удавалось ее сдержать.
— Он не глупец, — сказал Манроу. — Знаете ли, мозги у него на месте. Вы не думаете, что… то есть вам не кажется, что за всем этим кроется что-то подозрительное?
— С его стороны? По-моему, нет.
— Вы все проверили, Хоршем?
— У нас было не так много времени, но пока что все вроде бы в порядке. Правда, его паспортом воспользовались.
— Воспользовались? Каким образом?
— Он был предъявлен в Хитроу.
— Вы хотите сказать, кто-то прошел, назвавшись именем сэра Стэффорда Ная?
— Нет, нет, — возразил Хоршем, — подробностей мы не знаем, но едва ли такое могло произойти. Просто этот паспорт прошел контроль наравне с другими, не вызвав никаких подозрений. Насколько я понимаю, в это время он еще даже не очнулся от снотворного, или что там ему подсыпали. Он все еще находился во Франкфурте.
— Но ведь кто-то мог украсть его паспорт, сесть в самолет и прилететь в Англию?
— Да, — согласился Манроу, — создается впечатление, что либо кто-то похитил бумажник, в котором находились деньги и паспорт, либо же кому-то нужен был именно паспорт, и этот кто-то решил, что сэр Стэффорд Най — как раз тот, у кого можно его стащить. Пиво было на столе, и оставалось лишь бросить в него таблетки снотворного и подождать, пока оно подействует.
— Но паспорта ведь как-никак проверяют! Могли заметить, что это не тот человек, — возразил Четвинд.
— Ну, естественно, какое-то сходство в таких случаях необходимо, — сказал Хоршем. — Но получилось так, что при посадке отсутствия Стэффорда Ная не обнаружили, а его паспорт в руках другого человека не привлек особого внимания. Так бывает, особенно когда идет на посадку огромная толпа. Человек похож на фотографию в паспорте, вот и все. Взгляд мельком, паспорт возвращают, человек проходит. И вообще, обычно присматриваются к прибывающим иностранцам, а не к англичанам. Темные волосы, синие глаза, чисто выбритый подбородок, рост пять с чем-то футов — вот и все, на что обращают внимание; главное, чтобы твое имя не значилось в списке нежелательных иностранцев.
— Знаю, знаю. И все-таки если кому-то просто захотелось украсть бумажник или деньги, он не стал бы пользоваться паспортом. Слишком большой риск.
— Да, — согласился Хоршем.
— Да, именно в этом и заключается главное. Конечно, мы ведем расследование, опрашиваем разных людей.
— А сами вы как думаете?
— Я пока воздержусь от высказываний, необходимо еще кое-что уточнить. Нельзя торопить события.
— Все они одинаковы, — вздохнул полковник Манроу, когда Хоршем ушел. — Эти ребята из службы безопасности никогда ничего не рассказывают. Если они считают, что напали на след, то ни за что в этом не признаются.
— Что ж, это естественно, — возразил Четвинд, — они ведь тоже могут ошибаться.
Полковнику эта точка зрения показалась типично политической.
— Хоршем — отличный профессионал, — сообщил он. — Начальство оценивает его работу очень высоко.
Вряд ли он может ошибаться.
Глава 3
Человек из химчистки
Сэр Стэффорд Най вернулся в свою квартиру. Со словами приветствия из маленькой кухни выскочила дородная женщина:
— Я рада, что вы благополучно вернулись, сэр. Ох уж эти отвратительные самолеты! Никогда не знаешь, что может случиться, правда?
— Совершенно с вами согласен, миссис Уаррит, — ответил сэр Стэффорд Най. — Мой самолет опоздал на два часа.
— Совсем как автомобили, правда ведь? Я хочу сказать, никогда не знаешь, когда в них что-то сломается, только вот в воздухе пострашнее, правда? Тут уж не съедешь на обочину, чтобы починиться. Ну нет, я-то сама в жизни никогда не летала и не полечу ни за что на свете! Я тут кое-что заказала, — продолжала она, — надеюсь, что не ошиблась: яйца, масло, кофе, чай… — Она тараторила со скоростью араба-экскурсовода, показывающего дворец фараона. — Ну вот, — миссис Уаррит перевела дух, — по-моему, это все, что вы могли бы пожелать. А еще я заказала французскую горчицу.
— Не «Дижон»? Они всегда пытаются всучить именно «Дижон».
— Не знаю такого, но это «Эстер драгон», то, что вы любите, я правильно говорю?