— Ты аферист! — орал шеф, грозно надвигаясь на Фила.
— Паша, кого ты мне подсунул? Мало нам прошлогоднего скандала с Могильным?
— Но договор с Могильным… — попытался оправдать Маковского тут как тут вновь оказавшийся Буре…
— …составлял твой друг Маковский! Да-да! Именно он втянул меня в эту авантюру. Мне надоело!!! Не желаю иметь дело с этим авантюристом и его обещаниями! — он повернулся к Маковскому: — Где обещанные Соколов и Зимин?
— Я завтра лечу в Питер и привезу их, кровь из носу… — примирительно начал Фил. — Сева обещал…
— Никуда вы не летите! — опять заорал менеджер, не особо понимая, при чем здесь кровь. — И наплевать мне на ваш нос! Вы вылетаете в трубу!
Вместе с вашим подельником Пашей! Я вас видеть не желаю! Убирайся отсюда! Сию же минуту!
Он выхватил из кармана контракт, разорвал его на мелкие кусочки и швырнул в лицо Филу. Тот, стиснув зубы, молча развернулся и ушел, провожаемый удрученным взглядом своего друга.
Оставшись вдвоем с Буре, шеф понемногу пришел в себя:
— Пол, ты прости, но я его больше видеть не хочу. Да-да, я понимаю — смерть сына, унижения… Но я на этом пролетел на сотни тысяч…
Павел долго молчал, все еще глядя вслед Филу, пока тот пробирался к выходу, потом все же ответил:
— Послезавтра он будет в Питере. И все решит. Вот увидите…
Но босс его уже не слушал. Ему кто-то позвонил на мобильный…
Фил долго шатался по городу. Как неприкаянный, переходил из бара в бар, пока, наконец, не завис в своем любимом местечке — на углу Сорок четвертой и Гленн-роуд.
Не то, чтобы его сильно волновал скандал в клубе — такое случалось и раньше, босс немного попылит и остынет, как обычно. О журналистке он думал куда больше. Проглотит ли она то, что он ей сегодня скормил? Кое-кто, во всяком случае, наживку точно заглотнул. «Хвост» Фил заметил еще на подъезде к стадиону.
А этого лысого, который вошел следом за ним в бар, вычислил еще на Кипре. Постоянно с ним рядом ошивался. Ну что ж, посмотрим, как будут развиваться события дальше…
— Двойной бурбон, пожалуйста, — обратился Маковский к бармену.
Тот поспешил выполнить заказ. Посетителя он знал как выгодного клиента, который может выпить, не пьянея, черт-те сколько. А значит, и дальнейшей возни с ним не намечалось: ни тебе дебошей, ни транспортировки домой в стельку… Российская выучка в этом вопросе не подводила Фила никогда. Как бы там американцы ни пыжились, а по части «количества» они все же не тянут. Это он как профессионал заявляет. Ирландцы еще, куда ни шло, но против конкретного парня — жидковаты…
Лысый с ним тягаться даже и не пытался. Тихо — мирно считал воображаемых ворон за дальним столиком в углу, потягивая безобидную содовую.
«Расшевелить что ли муравейник? — подумал Фил. — А то проходу от них не стало. Совсем оборзели, ребята».
Но быстро смекнул, что это в нем играет хмель. И не всегда нападение лучшая защита. А по сему лучше принять еще дозу и по — прежнему держать паузу. Пусть даже музыкальную.
Маковский сполз с непомерно высокого шаткого табурета, проследовал к «музыкальной шкатулке», подсвеченной всеми цветами радуги, запулил в нее монетку и нажал первую попавшуюся кнопку. Автомат не отреагировал. Маковский нажал другую — эффект тот же. Тогда он грохнул в сердцах по этой «технике» кулаком…
— Зря стараетесь! — крикнул из-за стойки бармен. — Только кулаки отобьете. Он парень привычный и играть ни за что на свете не будет. Молчун от рождения. Чего-то у него там не контачит…
— Предупреждать надо, — буркнул Фил.
Бармен пожал плечами.
«Ну и черт с ним! — не очень-то расстроился Маковский. — Обойдемся без фанфар. Факир был пьян и фокус не удался. Сами подойдут, когда надо будет».
Ждать пришлось недолго.
Не успел он — к удивлению и разочарованию бармена — выйти на улицу и завернуть за угол, как его обхватили железной хваткой со спины, заломили руки, накинули на голову черный пластиковый мешок и куда-то потащили. Недалеко, правда. До поджидавшей в нескольких шагах машины. Фил догадался об этом, когда ему звезданули по шее, чтобы пригнулся, впихнули без особых церемоний между двумя какими-то потными мужиками.
Слишком грубо. А ведь он особо и не сопротивлялся.
Ехали долго. Сначала петляли по городу, потом выскочили на побережье. Сквозь прохудившийся от старости целлофан — идиоты, был бы пакет поновее, доставили бы по адресу синюшный труп! — он почувствовал отрезвляюще-йодистый запах океана, а, судя по шуму волн, конечная цель их романтического путешествия, которой они наконец-то достигли, располагалась чуть ли не на пляже.