— Вот, смотрите, он передает ей коробку конфет, — опять указал Сергеев на монитор. — Видите?
— Вижу, — скучным голосом подтвердил Мартин. — И что?
— А то, — с видимым облегчением сказал Сергеев, — что далее Индус отправился в Шереметьево, где и провел все оставшееся время, контактов больше не имел и благополучно вылетел в Нью-Йорк. По вашу, так сказать, душу, — подытожил он.
— Его там ждут не дождутся, — уверил Мартин.
— Хочется надеяться, — с преимуществом отпускника перед уже отгулявшим заслуженный отдых бравировал Сергеев.
На экране монитора между тем вновь возник приглянувшийся американцу образ Алевтины — на этот раз в шикарном интерьере ночного клуба, что подходило ей куда лучше «Макдоналдса».
— Это в клубе «Луксор»… — объяснял Сергеев.
Снова поближе к деньгам, констатировал Мартин. Все-таки у русских это в крови: украсть, так миллион… Ну и далее по тексту.
— «Эльдорадо», — фыркнул он. — Все-таки фантазии у русских бизнесменов кот наплакал. А почему не «Якут-алмаз»? Простенько и со вкусом…
— Тлетворное влияние Запада, — вступился за своих Сергеев.
— Мели Емеля… — очень к месту вставил Мартин, который как раз штудировал сборник русских народных пословиц и поговорок, чтобы по приезде сразить Наташу наповал.
Но Наташа была далеко. И приезд не скоро. А Мартин привык вести пресловутый американский образ жизни, за который его и осуждать-то было нельзя. Да и не собирался никто этого делать…
— …Она там постоянно тусуется, — как нарочно поддал жару Сергеев. Или нарочно? — Мадемуазель ведет свободный образ жизни, однако как проститутка в поле зрения милиции не попадала. Круг знакомств обширный. Что интересно, в свое время проживала в Душанбе, училась там языку — не в курсе какому, ушла после третьего семестра, посчитав, очевидно, что на ее век иностранных слов хватит, через год переехала жить в Москву…
— Ночной клуб, в России… С этим я еще не сталкивался.
Мартин внимательно всматривался в изображение на экране, и Сергеев пообещал без злого умысла:
— Еще столкнешься!
Глава четвертая
Самолет парил над горной грядой. Снег на вершинах искрился в солнечных лучах, как бриллиантовая пыль. Красивый представительный мужчина лет сорока, не отрываясь, смотрел в иллюминатор уже минут двадцать, забыв, раззява, о папке с документами у себя на коленях. Мечтатель-хохол, рассеянный чудак — определила его для собственного внутреннего пользования крейсирующая по проходу краса «Аэрофлота» Несколько листов упало, но он этого даже не заметил, стюардесса подняла их, протянула пассажиру. Теперь уже с ближнего расстояния окинула его оценивающим взглядом: костюм явно импортный, взгляд уверенный, ручка из кармашка торчит золотая. И что он забыл в Катманду?
— Ну как, удалось увидеть Шамбалу? — спросила она единственное, к чему можно было прицепиться — а вдруг судьба?! — подавая ему листы.
Он поднял голову, удивленный. Не часто встретишь стюардессу, которая слышала про Шамбалу. Бытующие легенды о «стране мудрецов» не то, чтобы запрещались, а так, не поощрялись на его советской Родине — ни в книгах, ни в газетах о ней было не прочесть. Впрочем, если она часто летает в Непал…
Кстати, нога под ней…
— Какое там, это доступно только избранным…
— В каждом рейсе я надеюсь ее увидеть…
И все остальное…
— И верите, что это когда-нибудь произойдет?
— Мечтать не вредно, — со значением улыбнулась она ему и перевела мечтательный взгляд в иллюминатор.
Нос, может быть, чуть-чуть курнос… И румянец ярок, даром что естественный… Отдает орловщиной…
— Верить мало, надо еще иметь хорошую опору, — он тем не менее окинул ее общим поощрительным взглядом…
Мужчине показалось, что в глазах стюардессы мелькнул отклик взаимопонимания, но тут кому-то приспичило в медвежьем углу салона, кнопка вызова дала о себе знать.
— И так всегда! — ничуть не удивившись, сказала девушка. — Извините…
А Баринов не стал делать намеков на возможность дальнейшего продолжения беседы. К чему? Стюардесса как стюардесса. Значит, не очень-то и понравилась. Он еще раз кинул взгляд на фантастический вид за окном, от которого его оторвали ложные прелести стюардессы, — закат уже начал окрашивать снежные вершины в нежно-розовый цвет, — и снова уткнулся в многочисленные бумаги. Убедившись, наконец, что все по его линии в порядке, он аккуратно сложил листы в фирменную папку с логотипом «Спорткомитет СССР», сунул ее в портфель и с хрустом, который не вселил оптимизма, потянулся затекшими членами: в конце концов, не исключено, что в Непале ему предстоит несколько дней смертельной скуки. Так что не стоит особо привередничать…