И на кой он нес всю эту околесицу насчет медальона?! И вообще, на кой…
Давали «Сон в летнюю ночь», новый балет, ради которого постановщика — она где-то читала — выписали из Германии. Выписали не зря, спектакль превзошел все ожидания, а Цискаридзе танцевал так, что казалось, законы гравитации ему неведомы. Наташа давно не получала такого удовольствия. Так и сказала Филу, когда в антракте он спросил, понравилось ли ей. Он победно улыбнулся — то ли еще будет! — и повел ее в буфет — шампанское пить.
— Здравствуйте, Наташенька! — прозвучал вдруг над ухом мягкий вкрадчивый голос.
Она буквально поперхнулась зловредными пузырьками того самого настоящего шампанского с черной этикеткой и надписью «Советское», которое еще сохранилось, пожалуй, только в буфете Большого театра. За спиной стоял Баринов, в черном костюме с бабочкой, в компании мордатого качка — то ли телохранителя, то ли прихлебателя…
— Ох, Игорь Иваныч, испугали! Здравствуйте, — без особой теплоты поздоровалась Наташа.
— А я думаю, вы это или не вы, — он явно не спешил уходить, хотя говорить было откровенно не о чем.
— Я, — сказала Наташа, у которой от его присутствия сразу как-то испортилось настроение. Никогда он ей не нравился — ни в детстве, несмотря на подарки, которые привозил из-за границы, ни сейчас, когда иногда звонил и совал нос в ее дела. Вот и сейчас:
— А у вас новый кавалер… — Баринов окинул Фила снисходительным взглядом, насколько это можно умудриться сделать снизу вверх…
— Мы просто давно не виделись, — попыталась осадить его Наташа. Но этому человеку было недоступно чувство неловкости:
— Познакомили бы…
— Филипп Маковский, — вынужденно представила Наташа своего спутника, хотя ее так и подмывало бестактно спросить: зачем?
— А это господин Толстой, — заезженно представил Баринов своего. — Не Лев Николаич, конечно…
Несколько дальнейших ненужных слов окончательно скомкали антракт, если не в целом впечатление о спектакле. По крайней мере, у нее. На Маковского они, похоже, не произвели такого уж тягостного впечатления. Во всяком случае, он с неподдельным интересом расспрашивал, кто они такие, когда провожал ее до дому.
В продолжение темы, «на чашечку кофе» Фил напрашиваться не стал. Может, сообразил, что это не тот случай, когда надо форсировать события. Или вспомнил, что Тема, делами и здоровьем которого он не преминул поинтересоваться, давно уже спит и наслаждается радужными снами. Зато предложил встретиться завтра, послезавтра, в выходные…
А наутро этот тягомотный разговор с Волковым, который самой же и пришлось начать. Полнейший идиотизм на грани отчета о проделанной работе.
— Встречайся! — пожал плечами Волков. — Что я могу еще сказать?..
Следующее свидание вышло немного странным — к удивлению Наташи, вместо театров и ресторанов Маковский пригласил ее на байк-шоу. Подкатил к ней домой на какой-то старой БМВ третьей модели (одолжил у приятеля — сказал с какой-то даже гордостью) — наши машины до такого почтенного возраста доживают разве что в музее, а эта резво летела по подмосковным ухабистым дорогам куда-то в сторону Загорска, где в чистом поле рядом с какой-то речушкой состоялся слет байкеров. Наташа удивилась, когда у Фила обнаружились там приятели — да еще с такими странными именами, как Рыжий, Слон и Хирург. Выглядели они под стать своим именам — здоровые волосатые ребята в традиционной байкерской одежде. Маковский, со своим заграничным слегка небрежным лоском, в этой компании выглядел странно, но, видимо, никакой неловкости не испытывал, и сразу погрузился в какие-то недоступные Наташиному пониманию разговоры про сцепления, свечи и сравнительные характеристики «Дукати» и «Харлей Дэвидсонов»
— Позже, когда они стояли и смотрели на лихие гонки, Фил поделился с Наташей своими мыслями:
— Меня всегда тянуло к этим отчаянным лихим ребятам. Еще тогда, в семидесятые, я часто гонял с ними по ночной Москве. Но байкера из меня не получилось, — последняя фраза прозвучала с неподдельной грустью, и Наташа взглянула на него изучающее. «И что он от меня хочет»? — подумала она. Вроде бы не то, что пытается понравиться, скорее, просто получает удовольствие от времяпровождения и надеется, что ей тут тоже хорошо. Наташе нравилось — атмосфера свободы и бесшабашности, люди, сознательно забывшие о всех проблемах, кроме состояния своего двухколесного друга. Как это было далеко от ее собственной жизни! Впрочем, не так уж и далеко — опытным взглядом Наташа заметила в толпе явно пребывающих под кайфом товарищей. И сразу насторожилась — все подозрения по поводу Маковского возникли с новой силой — зачем ее сюда привез и зачем вообще обхаживает — а вдруг и правда на таможню выходы ищет? Так что ко времени заключительного шоу — с музыкой и фейерверками — настроение у нее окончательно испортилось. Фил радовался взрывающимся ракетам как ребенок, а она глядела на него и никак не могла решить — что же он за человек и зачем ей все это надо?