Тут и там я постоянно знакомилась с другими пассажирами, постепенно осознавая, что ни детей, ни подростков вроде меня на корабле больше не было. Со мной летели только лишь взрослые, обремененные своими делами и проблемами, которым не было никакого дела до скучающего подростка. Их общество мне быстро надоело. Я стала всё реже и реже выходить в общую столовую, расположенную на нашем сегменте палубы или комнаты общения для пассажиров, предпочитая питаться у себя в каюте, одиночество, компанию гипноса и мечты об академии.
Регенератор, перерабатывая в энергию все мои выделения, снабжал меня любыми блюдами, напитками или фруктами при необходимости добирая нужное количество энергии из энергетической системы корабля.
До столкновения.
После того, как загерметизировалась переборка моей каюты, все приборы в ней перешли в автономный режим. Постепенно сквозь марево отупения до меня дошло, что на панели регенератора вот уже несколько дней всё ярче и тревожней мигает лампочка. Я лихорадочно начала вспоминать правила поведения в подобных ситуациях, в первую очередь внушённые мне гипносом.
Так! Раз лампочка так интенсивно мигает, значит, в регенераторе недостаточно энергии или служащего для её получения сырья и скоро он может отключиться. А если он отключится, он перестанет вырабатывать кислород, регенерируя его из выделяемого мною углекислого газа, и - я умру.
Вот теперь я испугалась. Испуг заставил меня наконец-то собраться и начать действовать. Я вспомнила то, что объяснял мне в гипносне стюард-автомат, показывавший каюту и рассказывавший обо всех её приборах. Для бесперебойной работы сырьем для регенератора может служить как энергия, так и материя. Органика, металл, пластик, то есть абсолютно любое вещество. Оставалось собрать по каюте все безделушки и вазочки с цветами и скормить всё это регенератору. Этого не хватило. Пришлось разломать и добавить две картины, упавшие во время столкновения со стен.
Постепенно мы с регенератором вошли в своего рода баланс. Я кардинально сократила количество выдаваемых им блюд, оставив лишь необходимый для поддержания жизни минимум. Заменив впоследствии даже их на самые простейшие. После некоторых расчётов, я пришла к своего рода балансу, где количество вещества, потребляемое мной, теперь в точности соответствовало тому количеству вещества, которое потребляет он. Я знаю, что пища, которую он мне в данный момент выдаёт, полностью сбалансирована по витаминам и микроэлементам и содержит необходимый состав белков, жиров и углеводов для моего существования. И пусть она не отличается разнообразием. В один день это синевато-зеленоватая пористая масса, а в другой розоватая желеобразная смесь, мне всё равно. Я вполне сыта и этого достаточно.
Остальное меня не волновало. Просто, как только лампочка регенератора начинала мигать снова, я отрывала или отламывала что-то из оставшегося в каюте и скармливала ему. Постепенно отправляя в него подушки, ковры, стоявшую в каюте мебель, свою лишнюю одежду. Я даже не заметила, как в ней остался лишь вмонтированный в стену гипнос, ниша для сна да единственное кресло, с которым я просто не решилась расстаться, потому, что не могла себя даже представить сидящей на голом металлическом полу своей опустевшей каюты.
Я долго не вела счёт дням после столкновения, начинала считать и бросала, пока не стала их просто разделять по цвету получаемой пищи на синий и розовый день. Когда в моей каюте ещё было много мебели, я соорудила себе из кусочков бумаги и обрывков одежды шашки. Но играть самой с собой мне быстро надоело, и они были скормлены регенератору вместе с листочком, расчерченным на манер шахматной доски. Не знаю, сколько прошло после этого дней, но бездействие стало тяготить меня. До мельчайших деталей запомнившиеся обрывки гипноснов надоели, и мне вспомнилось детство, когда в коммуникационных коридорах нашего дома-астероида я сама себе выдумывала забавы.
- Ты всегда показываешь мне одно и то же, - с некоторых пор я начала разговаривать с гипносом, как с невидимым собеседником, - и никогда не покажешь продолжение своих снов или их конец. Я решила это сделать за тебя и сама расскажу тебе твою историю.
Каждый день, подтянув кресло поближе, я усаживалась в него напротив гипноса и начинала рассказывать. Иногда короткие, иногда длинные, весёлые или грустные, в зависимости от моего настроения, эти рассказы помогали мне коротать томительные часы бодрствования.