- Сегодня синий день и я расскажу тебе про мальчика, - начинала я.
Он увидел поворачивающиеся головы, глядевшие на него и его сердце испуганно, но радостно забилось.
- Ну наконец-то вы пришли! Я так боялся, что вы и на этот раз пройдёте мимо. Ведь я уже вырос. Я даже немножко перерос соседского мальчишку, этого толстого Кнута. Я так хотел... Я так боялся...
От волнения его тоненький голосок прервался и он, задохнувшись, подбежал к отцу. Тот приобнял его за плечи, ободряюще похлопал по спине.
- Да, ты наконец-то вырос.
В едва заметно дрогнувшем голосе отца прозвучали нотки сдерживаемой гордости.
- На этот раз гимнаты не обошли наш скромный дом. Мать, не сиди столбом. Гости устали с дороги. Налей им чего-нибудь согреться и собери на стол.
- Мы не голодны, - донёсся мягкий безликий голос от окна, - мы торопимся и хотели бы отправиться в обратную дорогу ещё сегодня.
- Да куда же вы на ночь глядя, - испуганным, едва слышным голосом спросила мать, а её глаза украдкой тревожно взглянули на сына, - оставайтесь до утра. Дом у нас хоть и не очень большой, но свободная комната для вас найдётся. Выспитесь с дороги. Ну а завтра...
- Мы никогда не спим, - донесся всё тот же тихий голос от окна.
Из за густой тени падающей от шляп на лица пришельцев было непонятно, кто же из них отвечает хозяевам.
- Если ваш сын готов, мы бы хотели немедленно отправиться в путь.
- Он готов.
Ответила мать, так и не сумев скрыть дрожь в своём голосе.
Она бы хотела сказать: - "Нет. Пусть он ещё хотя бы одну ночь проведёт под отчим кровом. Ведь мы больше никогда его не увидим". - Но оробела и не посмела возразить. Она вскочила, метнулась в уголок кухни, где ещё загодя, за несколько дней до прихода гимнатов, на всякий случай, был собран узелок с нехитрой одежонкой сына.
- Ему это не понадобится.
Вновь раздался тихий, спокойный голос. Кисть руки, больше похожая на, чуть сморщенную от возраста костлявую лапку с длинными, чёрными, блестевшими как отполированный обсидиан, загнутыми когтями в отрицающем жесте взметнула рукав пыльного балахона. Показав, на этот раз, кто именно из гимнатов произнёс эти слова.
- Мы предоставим ему всё необходимое, как только прибудем на место.
Добавил он, она или оно. Сквозь складки балахона, да и в тёмной глубине тени от его шляпы невозможно было рассмотреть или выделить хоть что-то, что помогло бы прояснить этот вопрос.
Мальчик тем временем в восхищении разглядывал гимнатов. Его любопытные глазёнки пытались проникнуть сквозь пыльные складки, сквозь густые тени, одновременно рисуя в воображении завтрашний день.
Ещё бы. Он представил, как удивится и будет жутко завидовать ему Кнут. Тот самый толстый и неповоротливый соседский мальчишка, который нисколько не превосходил его на занятиях, зато ещё до середины прошлого года был почти на пол головы его выше.
Как по всей улице пойдёт разговор о том, что его, именно его забрали с собой гимнаты. И учителя в школе как всегда назидательно оглядев детей, скажут: - "Вот видите, среди вас вырос достойный ребёнок. Если вы будете послушны, трудолюбивы, будете так же как он упорно стремиться к своей цели, то на следующий год возможно и вас выберут гимнаты для обучения на своей планете. И тогда ещё один достойнейший сын человечества будет представлять нашу планету в глубинах космоса".
Ребёнок совершенно не представлял, что же его ждёт, куда его забирают гимнаты. И что с ним будет после того, как он переступит родительский порог, но внутри весь трепетал от предвкушения неведомого.
И тут мать не выдержала. Давно сдерживаемые слёзы прокатились по её щекам. Она сникла, горько уткнулась лицом в узелок, и её плечи затряслись в беззвучном рыдании. Мгновенно один из гимнатов оказался рядом.
- Не стоит так печалиться, - ласково зазвучал тихий безликий, но твёрдо убеждённый в своей правоте голос, - его там никто не обидит. Это великая честь для вашей семьи и вы должны гордиться своим сыном.
- Мы очень гордимся им.
С нажимом в голосе ответил подошедший отец. Под пристальным, словно гипнотизирующим, его взглядом женщина сразу же успокоилась и грустно улыбнулась, печально опустив натруженные руки с зажатым в них узелком.
Последнее, что оглянувшись, увидел уходящий ребёнок, это ярко освещённый дверной проём в котором, обнявшись, стоят тёмные, ссутулившиеся фигурки его отца и матери.
- Сегодня розовый день,- говорю я гипносу. - Я плохо спала и у меня скверное настроение. Но я всё-таки расскажу тебе про девочку.