Девочка поднимает голову к небу. Каждый раз, когда работа позволяет ей хоть на несколько минут вырваться из дома, она спешит на луг.
-Ай!
Незаметно подкравшаяся хозяйка больно щиплется током, едва она возвращается. Перекатываясь вслед за ней, она нудным голосом перечисляет всё, что девочка ещё не сделала, но обязательно должна сегодня сделать, чтобы оплатить еду и своё проживание у неё. Потирая бедро, девочка понуро смотрит на хмурую, неопрятно одетую женщину, в то время как колёса её тележки специально несколько раз проезжаются по брезгливо разорванному и брошенному на пол веночку.
- Старая ворчунья, - привычно шипит под нос девочка.
Она не сердиться на несчастную старушку, на всю оставшуюся жизнь прикованную к инвалидному креслу. Ведь ощущение свободы, которое закралось в сердце на те короткие минуты пока она шла по лугу, останется с ней надолго. Она не всегда работала в этом доме у вредной, ворчливой хозяйки.
Девочка ещё помнила, как жила вместе с родителями в большом и светлом доме, стоявшем посреди огромного цветущего сада. Каждое утро, проснувшись, она, звонко шлепая босыми ногами по прохладному полу, выбегала по ступенькам крыльца в сад. Как же ароматно пахли цветы, над которыми сновали пчелы и порхали разноцветные бабочки. Как звонко пели птицы, прячась от жарких лучей восходящего солнца в ветвях цветущих деревьев.
Девочке нравилось каждое утро выходить по дорожкам сада в поле и собирать букетики цветов, которые она потом расставляла в вазах по всему дому. После этого она садилась в тени куста сирени, опускавшей ей на плечи свои тяжёлые кисти соцветий, и плела из оставшихся от букетов цветов венки. Средний для мамы, побольше для папы и совсем маленький веночек для себя. Этот веночек едва мог удержаться на ее гладких, заплетенных в две длинные косички тёмных волосах и девочке приходилось постоянно его поправлять, бережно прикасаясь к нежным лепесткам цветов.
Но однажды в небе раздался гул. Девочка недоумённо подняла голову вверх. Из её дрожащих рук на землю один за другим, словно они в единый миг стали непомерно тяжелы для неё, попадали сорванные ромашки и васильки, но она этого не замечала, онемев от ужаса. Прямо у неё на глазах небо, до этого безоблачно-голубое, вдруг покрылось рваными чёрными пятнами, в глубине которых сверкали яркие, огненные вспышки.
Из дома выбежал отец, а следом за ним и мать. Они вынесли в руках две прозрачные полусферы.
Мать молча прижала к себе девочку, нежно поцеловала её и бережно посадила в одну из полусфер, пока отец настаивал что-то в другой. Он накрыл дочь второй половинкой сферы. Раздался тихий щелчок и всё вокруг девочки окуталось слабым, голубоватым сиянием. Сфера медленно взмыла вверх с ничего не понимающей девочкой, в ушах которой всё ещё звучал голос отца.
- Прости родная.
ОН тяжело и рвано вздохнул, но собравшись с силами, продолжил.
- Мы не можем с тобой полететь, хотя очень этого хотим. Но это необходимо чтобы хотя бы ты успела спастись.
Девочка видела, как родители бегом вернулись назад в дом и тот час же навстречу надвигающейся со всех сторон черноте из дома полетели голубоватые молнии. Но черноты было много, слишком много. Она всё сильнее и сильнее заслоняла небо, скрывая солнце. Сфера поднималась всё выше и выше пока всепоглощающая чернота окончательно не закрыла от девочки, ставший маленьким, разрушенный родительский дом с пылающим вокруг него садом.
Это был первый полёт Кобальта в должности командира группы спасателей, но далеко не первый его полёт в её составе. Едва слышимый аварийный сигнал маяка они уловили совершенно случайно. Кто бы мог подумать, что огромный космический лайнер, двигавшийся по давным-давно проверенному, оживленному маршруту, случайно столкнётся с ветвью мощного завихрения сильного, космического течения.
С каждой минутой его разодранный, искорёженный корпус всё дальше и дальше уносило течением вдаль от оживлённых районов космоса. Экипажу корабля спасателей пришлось немало потрудиться, чтобы догнать то, что когда-то было прекрасным космическим кораблём. Сейчас этот некогда гордый красавец больше напоминал смятую неимоверной силой, пустую алюминиевую банку из-под сока. Которую зачем-то плотно набили внутри искорёженными переборками и разодранной обшивкой. Спасатели провели немало часов, чтобы вырвать корабль из лап течения и самим не увязнуть в его изменчивых коварных вихрях.
Обследуя в этой мешанине разорванного металла, сломанной мебели и содранных панелей отсек за отсеком, каюту за каютой команда спасателей с грустью убеждалась, что выжить в этих условиях было невозможно никому. Им оставалось лишь упаковывать тела находящихся в них членов экипажа и пассажиров. Каким-то чудом на погибшем корабле сохранилась гравитация, и работающей команде спасателей не пришлось включать магнитные ботинки, сильно замедляющие любую работу. Методично переходя с палубы на палубу, вскрывая каюту за каютой, они печально выполняли свои неприятные обязанности.