_______________________________________________________________
НИКОЛАЙ ПОГРЕБНЯК
ПАСТОРЫ
В ОШЕЙНИКЕ ДЬЯВОЛА
1
_______________________________________________________________
© 2018 – Погребняк Николай Иванович
All rights reserved. No part of this publication may be
reproduced or transmitted in any form or by any means electronic
or mechanical, including photocopy, recording, or any
information storage and retrieval system, without permission in
writing from both the copyright owner and the publisher.
Requests for permission to make copies of any part of this
work should be e-mailed to: altaspera@gmail.com
В тексте сохранены авторские орфография и пунктуация.
Published in Canada by Altaspera Publishing & Literary Agency Inc.
О книге. В книге рассказывается о том, с какой целью
Западные религиозные организации тратят сотни тысяч
долларов на создание своих реабилитационных центров для
наркоманов на базе российских протестантских церквей, и о
пасторах, ради их денег ставших «Иванами, родства не
помнящими».
ISBN 978-1-387-54759-3
2
_______________________________________________________________
Наташкин дневник
– Галя, здравствуй!
– Коля?! Неужели это ты?! – оглянувшись на оклик и
вглядевшись, громко и радостно воскликнула женщина,
деловито шедшая вдоль поезда, только что прибывшего из
Кисловодска.
– Коля, дорогой, как я рада видеть тебя! – с
восклицанием, нет, сильнее, – с радостным воплем бросилась
она на шею; при этом её пустое ведро со всего маху треснуло
меня под лопатку.
– Ой, сколько лет мы не виделись?! Лет пятнадцать, не
меньше! – затараторила она, отступив на шаг и
беззастенчиво разглядывая меня. Пред её взором предстал
стареющий мужчина с профессорской бородкой и
поавторитетневший на… – не стану уточнять, на сколько
килограмм.
Галя же ничуть не изменилась: как была стройной,
порхающей болтушкой-веселушкой, так и осталась.
Пожалуй, только взгляд повзрослел.
– Ты кого-нибудь встречаешь здесь? – спросил я.
– Да нет, пришла к поезду купить вишни. Раньше
никогда не ходила, а тут как будто кто позвал… вот и
встретились. А ты, вижу, приехал с юга, – был в отпуске?
– В отпуске. Только не на море, а в деревне у родителей.
Дом им снаружи подштукатурил, побелил, да к зиме…
– Как я рада! Ведь как вы переехали, я ни адреса, ни
телефона ни у кого не могла узнать, а потом и мы переехали,
– весело перебила меня Галя, – ты не торопишься?
– Нет, но чем мешать людям здесь на перроне, или так,
наскоком, пока мой поезд стоит на перроне, приезжай лучше
к нам в гости, мы с Верой будем очень рады.
Обменявшись адресами и номерами телефонов, мы
расстались. Расстались, чтобы вскоре встретиться. Так,
3
_______________________________________________________________
волею случая возобновилось наше старинное знакомство.
Много воды утекло с той поры, мы живём в другом городе, а
увидел Галю, как будто вчера расстались.
Когда приехала долгожданная гостья, началось: «А
помнишь?! А слышала?».
«Коля, ты случайно не знаешь, с кем из церковной
молодёжи в свои последние месяцы общалась Наташка, ведь
её мама, кажется, ходила в ту же церковь, что и вы с Верой?»
– когда мы углубились в воспоминания, спросила Галя.
Середина девяностых – неимоверно трудная и в то же
время чрезвычайно интересная тогда была жизнь. Неистовые
девяностые!
«Из ваших церковных она ни с кем не общалась (в ту
пору Галя ходила в протестантскую церковь, потом уехала к
родителям, потом снова вернулась, но ходить начала уже в
Православную Церковь, где мы и познакомились), но я
помогал её маме с похоронами, и она давала почитать
дневник своей дочери», – ответил я, а сам подумал, что с тех
пор почти не вспоминал про Наташку. Не Наташу, не
Наталью, а именно Наташку, полную противоречий чудную
девчонку Наташку – именно так называла свою дочь её мама,
именно так называли её друзья.
– Ой! Как бы и я хотела увидеть тот дневник,–
вспыхнула, но сразу же угасла, обмякла Галина. Погрузилась
в себя наша Галка – бойкая женщина, закалённая
трудностями жизни. Как она иронично говорит о себе:
женщина с замороженной молодостью.
Видя резкую перемену настроения, я было подумал, что
понимаю почему: сколько бы лет не прошло, ни радость, ни
тем более причинённая душевная боль не исчезают
бесследно. Текущие житейские хлопоты могут припорошить