— У Ромы богатая фантазия. Ты уговоришь его прийти?
— После того, что ты ему устроила в прошлый раз? Смеёшься?!
— Я ничего не устраивала, — устало возразила Лида. — Роман получил опыт, в котором нуждался, даже если сам этого не признаёт.
— Ещё на один опыт я его вряд ли раскручу, но попробую — парень привязан к племянникам. Вот папа примчится, задрав штаны, развлечение как раз в его вкусе. Против моего папы ты не возражаешь?
— Вовсе нет! — оживилась Лида. — С удовольствием с ним познакомлюсь.
— И есть у меня одна сладкая парочка, так вышло, что один из них практически в курсе событий. Думаю, тоже придут.
— Будем считать, что этого хватит.
В кармане завибрировал телефон.
— Так, Рома поджёг дом, залил соседей, и его съела Фанта, — весело сказала Лена. — Да! Вам кого? Александра Порфировна? Лид, мне срочно надо идти.
— Подожди, мы не договорились о времени! Я бы хотела сегодня вечером. Пойми, дети…
— Они самые, — пробормотала Лена. — Всё равно сегодня всех не собрать. Завтра. Я позвоню вечером.
Лида протянула ей тетрадь, пухлую, с поблёкшими розовыми котиками на обложке.
— Почитай перед сном, поможет настроиться. Я вела эти записки десять лет назад во время поездки в Екимцево.
— Значит, теперь Нюся твоя? — спросил Рома.
Лена открыла рот, чтобы попытаться это опровергнуть, но передумала.
— Удочерю — станет моя. Галка готова рулон туалетной бумаги подписать, лишь бы Русланчик о Нюсе не узнал. «Пардон, любимый, в меня тут вселялись нечистые духи, и от общения с ними у меня родилась дочь азиатской наружности». Она ведь до самого возвращения в Москву считала, что Нюся ей примерещилась, а когда нашла свидетельство о рождении, вообразила, что в беспамятстве занесла ребёнка куда-нибудь на свалку. Представляешь, как она мне обрадовалась?! Всё-таки довольно нервно чувствовать себя детоубийцей.
Рома смотрел на неё ошарашенно.
— Как думаешь, почему такое произошло? Даже у психов и торчков есть инстинкты. На элементарном уровне. Должны быть. У животных, и то…
— Галка — не псих и не торчок, а я не собираюсь слушать всякую ерунду от человека, ежедневно выдувающего минимум пять банок пива, смотрящего мультики нон-стоп и обжирающегося мазью от диатеза. Не представляю, что это было, и не хочу пересказывать, что говорила сама Галка. Два года жизни у неё практически вычеркнуты из памяти. Дома мать возила её к какой-то местной бабке, помогла та, или Галка сама поправилась — сложно сказать. Может, зелёная мазь сработала, Галка полбанки себе тогда отложила. Но бабка, зараза, нанесла три короба дичи в Сашином стиле, а Галка верит. Думаю, поэтому и Нюсю видеть не хочет.
— Твою Галку стоит показать Иннокентию Германовичу, — вкрадчиво предложил Рома. — На всякий случай. Только не злись, но наследственность никто не отменял.
Лена покачала головой.
— Сейчас она нормальная, то есть нормальная для Галки.
— А Нюся нормальная для Нюси, — брякнул Рома и тут же об этом пожалел под взглядом Лены.
— Вот именно, — сказала она. — Мы оформим паршивые документы и будем жить дальше, остальное меня не касается, а тебя тем более. Пойду Нюсе сказку рассказывать. Кстати. Это — тряпка, ею вытирают стол, уяснил? Посуду помой.
«Моя».
— В замке на берегу моря жил был принц. Он мечтал поймать русалочку, расчленить и узнать, что внутри, ведь принц был учёным. Но русалочки ему не попадались. Он их на рыбу ловил, а русалочкам рыба и в море надоела…
Хихиканье в темноте.
— Мам, принц был глупый! Надо на шоколадку или конфету.
— Конфеты в море тают.
— Тогда на котлетку. Котлетка тает в море?
— Котлетка не тает.
— А сыр?
— Нет.
— Русалочки любят сыр?
— В море, знаешь ли, сырных заводов нет, так что вряд ли они его пробовали. Вот принц и придумал ловить на сыр…
— Мам, а почему ты не гуляешь ночью?
— Потому что сплю. Ночью люди спят, и тебе давно пора.
— Нет, мам, ты гуляла, и Фанта. А потом пришёл во-о-о… — губки расползлись в плаксивой гримасе.
Через полчаса с рёвом удалось совладать.
— Мам, пошли сегодня гулять? — с надеждой попросила Нюся, хлопая мокрыми ресницами. — Я не буду реветь! Дядя Ваня сказал, ты пойдёшь, если захочешь.
От напряжения у Лены свело ноги.
— Какой дядя Ваня?! — голос показался чужим, даже Нюся удивлённо покосилась из-под чёлки.
— Просто дядя, сидит у зелёной речки. У дяди Вани глазки как у меня. Мам, почему у меня глазки как у дяди Вани, а не как у тебя?