— Его пёсики вроде кого-то покусали, — отозвалась Вика задумчиво. — Если честно, я побаиваюсь собак. Непроработанная детская фобия.
Высадив старика, «жучок» пополз вперёд, то замедляя скорость, то с рёвом устремляясь вперёд.
Перед ржавым гибридом калитки и крайне позвоночного доисторического животного стоял мальчик в шортах и майке настолько линялых, что тщедушная фигурка сливалась с выгоревшей травой. Лена и прежде смахивала на подростка, но сзади. Теперь лицо тоже выглядело почти детским: чудесным образом исчезли морщинки, испарились синюшные мешки под глазами.
— Здорово выглядишь, — сказала Вика, высунувшись из машины. Честность заставила ей добавить про себя: «В некотором роде».
Рома фыркнул:
— Тётя Лена, тебе выпивку с сигаретами продают, или взрослых дядей просишь?
— Сама справляюсь, — усмехнулась Лена.
Трое переглянулись и прыснули.
— Пусти порулить, — велела Лена Вике. — Дорога паршивая.
— Ты водишь машину?! Ты? — ахнул Рома.
— Прикинь.
Шустро перевалив несколько порыжевших холмов с рыжими коровами, миновав оливковую рощу, «жучок» замер перед двухэтажным домом: черепичная крыша, стены, сложенные из каменюк всевозможных размеров и форм, рассохшиеся балки веранды, заросшие диким виноградом и фиолетовыми цветочками. Крошечные окошки обрамляли чернёные временем ставни.
— Прелесть какая! — всплеснула руками Вики (клацнули заточенные ногти). — Ему ведь лет двести, не меньше?
Лена пожала плечами.
— Семья Габриэля… в смысле, синьора Дуарти, жила здесь до того, как перебралась в Америку. Оливки выращивали, и сад был неплохой, но сейчас всё заросло. Игорёчек не напрягается, а Габриэлю пофиг. Вон те развалины — конюшни и ещё что-то хозяйственное, мы туда не ходим, можно ноги переломать. Когда у Габриэля начались заморочки с поиском корней, он выкупил ферму, построил дом — выше на холме здоровенный сундук видите? Старый дом Габриэль отреставрировал и планировал как гостевой, поэтому он пустовал, пока мы с Нюськой ни приехали.
С крыльца вихрем слетела Нюся, мотая свежеотрощенными косичками.
— Дядя Рома!
— Невероятно вымахала, — удивлялся Рома. — Да погоди, не крутись…
— Ребёнок будет трёхметровым и поселится на крыше, потому что никуда больше не влезет, — басом произнесла Нюся, явно кого-то передразнивая. — Я стану работать Карлсоном! Дядя Рома, я скоро в школу пойду, мама меня записала. Я умею читать по-русски и немного по-португальски. Хочешь послушать?
На террасе материализовалась рыжая зверюга ростом с человека в шкуре, достаточной для нескольких человек среднего размера. Язык нежным лепестком свисал из пасти, подходящей по объёму, чтобы откусывать головы телятам. Несмотря на почти добродушное выражение морды, в позе собаки ощущалось напряжение.
— Крупный такой, откормленный, — почтительно заметил Рома.
— Это Аранда, — затараторила Нюся, — она старшая девочка, Габриэль её ещё до нас купил, и Милано тоже…
Из-за Лениного, несомненно, представлявшего антикварную ценность, джипа, выглянула, потягиваясь, собачка, по сравнению с которой первая казалась деликатной ланью. Нюся зарылась в складки шкуры (цвета плюшевого мишки из дорогого магазина).
— Милано не агрессивный, — она чмокнула похожий на мокрый кошелёк нос. — А вон Тина, и там ещё Луна и…
— Сколько их? — слабо спросила Вика.
— Четверо, — ответила Лена.
Она не повернула головы, казалось, нарочно игнорируя гигантов, и всё-таки собаки исчезли из поля зрения. Между ними и Леной чувствовалась беспроводная связь. «Самое подходящее выражение», — поздравил себя Рома.
Фанта обнюхала его как давно знакомый незначительный объект, ткнулась мордой в дрогнувшую Викину руку (прощай, крекер) и плюхнулась в ноги Лене, вдруг нарочито громко перешедшей на португальский.
— Пять собак в доме вполне достаточно, особенно хозяину, не знающему, что собакам нельзя давать соус чили, — шепнул Рома Вике на ухо.
Мимо размашисто прошагал мужчина, идеально соответствующий представлению людей о гоблинах. Зелёным он не был, но его татуировки не стоило рассматривать за обедом, а в носу болталось увесистое кольцо. Впечатление портили клетчатые трусы до колен и вьетнамские плетёные тапочки. Буркнув исполненное неприязни английское приветствие, гоблин скрылся в кустах, сверкнув черепом. Собаки потянулись следом (Рома не сомневался, что согласно Лениному распоряжению).