Аделаида ощущала свободный полёт так явственно, что даже несколько раз увидела во сне: оказывается, если хорошенько разбежаться и быстро-быстро замахать руками, то вполне можно взлететь самому, совсем даже без «кукурузника»!
Мама тоже не теряла времени даром. Она столь же целенаправленно и чётко, как готовила для Аделаиды новые эпитеты, продолжала выбирать для неё же «круг», которого ещё никак «не было». Себе мама не выбирала никого, ни круга, ни квадрата, потому что, как она объясняла – ей никто не был нужен. «Моя жизнь – это вы! – говорила она. – Моя жизнь – в детях!» Мамин выбор подруг на первый взгляд совершенно ничем не объяснялся. Он постоянно падал на разных одноклассниц. Сперва одноклассница внезапно становилась вхожа в дом. Её «принимали», даже могли напоить чаем с хлебом и с маслом. Мама внезапно становилась уступчивой, очень доброй. Садилась с очередной «избранной» поговорить, задавала интересные вопросы, находила приятные слова, делала одобрительные замечания, всеми силами старалась поднять у «новой девочки» уверенность в себе. Но всё это длилось ровно до тех пор, пока мама в новой «подруге» не «разочаровывалась». Разочаровывалась же мама ну очень быстро! Одна была «тупенькой». «Чему ты у неё можешь научиться?! Так, ну… средненькая… умом не блещет… девочка как девочка…» – говорила в таких случаях мама. Вторая одноклассница «не умела себя вести в обществе», «подтирала нос не вот так, а во-о-от так!» – и мама показывала как именно подтирала нос претендентка на «круг». У третьей «нет отца», а мать «неизвестно кем работает», и так далее. Не понявшая тонкостей ситуации одноклассница развешивала уши и на самом деле думала, что теперь она может при маме громко разговаривать, в открытую смеяться и в целом вести себя «распущенно»! Она по своей простоте не понимала, что её своеволие будет тут же пресечено, потому как источником и радости, и переживаний может быть только мама! «Дура она какая! – мама была само возмущение. – Невоспитанная! Ничего не понимает!». Это в смысле одноклассница отказалась играть в мамину игру и продолжала ржать как лошадь в ковыльных степях, невзирая на мамино могильное выражение лица. Как только мама понимала, что «круг» снова не замкнётся, она начинала угрюмо ходить по пятам за недавней фавориткой, делая удивительно колкие и меткие замечания в её адрес по поводу того, что в своё время разжалованная «фаворитка» имела глупость ей «по секрету» сообщить. Мама безжалостно рушила планы, надежды и чаяния и Аделаиды и её несбывшейся «подруги», без всякого сожаления отправляла подругу в лучшем случае туда.