Из мегапоселений Кукутени-Трипиллии на юго-востоке Европы чума могла распространиться по всей Евразии - даже в такие отдаленные места, как Скандинавия, - через торговые сети дальнего следования. После перехода к оседлому сельскому хозяйству появились связи между отдаленными друг от друга народами, поскольку ремесленники производили больше товаров, а у новой богатой правящей элиты появились средства для их покупки. Наиболее ярким свидетельством торговли на большие расстояния в это время являются украшения с лазуритом, которые были добыты в Бадахшане (на территории современного северо-восточного Афганистана) и найдены за 5000 километров, в археологическом памятнике в Египте возрастом 5500 лет. Некоторые ученые утверждают, что возросшая связь между отдаленными частями Старого Света была ничем иным, как доисторической глобализацией. Эти сети способствовали распространению инфекционных заболеваний через евразийские земли - точно так же, как авиаперевозки и туризм способствовали распространению Ковид-19 из Уханя в остальной мир.
Могла ли чума стать причиной демографического спада между 5 500 и 5 000 лет назад? Способствовала ли Yersinia pestis сокращению численности первых земледельцев, построивших Стоунхендж? На Британских островах никогда не находили следов древней чумной бактерии, поэтому мы не можем сказать наверняка. Но мы знаем, что чума была распространена и в других труднодоступных частях Европы, и что между людьми, жившими по обе стороны Ла-Манша, существовали контакты. Тот факт, что Британия была островом, возможно, на какое-то время защитил ее от патогенов, но ее изоляция в конечном итоге сделала раннее земледельческое население более уязвимым для инфекционных заболеваний с континента. В 2300 году до н. э., когда лучник из Эймсбери и его товарищи-пастухи прибыли в Британию с континента, они должны были встретить относительно пустую землю и ограниченное сопротивление со стороны европейских земледельцев эпохи неолита.
Континент иммигрантов
Приток степных скотоводов в третьем тысячелетии до нашей эры стал последним великим миграционным движением в Европе. Хотя в последующие годы различные группы иммигрантов продолжали обогащать генофонд, с приходом степных пастухов все компоненты современного европейского генома уже присутствовали. Люди европейского происхождения представляют собой смесь трех генетически различных групп населения (плюс, в некоторых случаях, следовые количества других ДНК). Во-первых, западные охотники-собиратели, такие как Чеддерский человек, у которых была темная кожа и волосы и светлые глаза. Во-вторых, оливковокожие, темноволосые европейские земледельцы эпохи неолита, такие как ледяной человек Этци, которые мигрировали в Европу из Анатолии примерно 9 000 лет назад, принеся с собой земледелие, и прибыли в Британию три тысячелетия спустя. И в-третьих, степные пастухи: высокие, светловолосые, светлокожие пастухи, мигрировавшие на запад из евразийской степи около 5 000 лет назад и освоившие земледелие, когда поселились в Европе. Это имеет огромное значение: современные европейцы не являются ни генетически "чистыми", ни коренными жителями региона. Даже белые европейцы являются беспородными иммигрантами.
Пропорции этих трех предковых компонентов варьируются в пределах Европы и помогают объяснить физические различия между популяциями, живущими сегодня в разных частях континента. Охотники-собиратели внесли небольшое количество ДНК в геном всех современных европейцев. Неолитические земледельцы составляют большую часть генома южных европейцев, в том числе в Греции, Испании и Италии. Сардиния, по-видимому, избежала притока степных скотоводов: от 80 до 90 процентов ДНК сардинцев происходит от неолитических европейских земледельцев. Население горного региона Басков на северо-востоке Испании и юго-западе Франции также тесно связано с людьми, которые впервые ввели оседлое сельское хозяйство в Европе. ДНК степных пастухов - крупнейший источник предков в Северной Европе, составляющий около половины генома современных норвежцев и чуть меньше - других северных европейцев, включая жителей Британских островов.