Учитывая, что люди, работающие на плантациях, подвергались большему воздействию комаров, чем солдаты, расквартированные в портах и городах (а на каждого умершего приходилось еще два тяжелобольных), очевидно, что сельскохозяйственным рабочим, импортированным из Британии, пришлось бы очень несладко на Карибах. Смертность была гораздо ниже среди ввозимых западноафриканцев, которые уже приобрели иммунитет к желтой лихорадке и малярии. Это видно на примере разницы в уровне смертности между африканскими солдатами британской армии, спасенными с кораблей, пересекавших Атлантику, Королевским флотом в рамках усилий по обеспечению соблюдения запрета на работорговлю 1807 года, и их белыми сослуживцами. Когда размещался в Сьерра-Леоне, ежегодно умирало около 3 процентов африканских солдат. В Карибском бассейне риск умереть немного увеличился - до 4 процентов, но все равно был в три раза ниже, чем для белых британских солдат.
Наглядной иллюстрацией того, что случилось с европейскими поселенцами, пытавшимися основать колонии в Америке без рабского труда африканцев, является провальная попытка шотландцев построить торговое поселение на территории современной Панамы в конце семнадцатого века. Экспедиция Шотландской Дарьенской компании финансировалась по общественной подписке, и тысячи людей вложили в это предприятие свои сбережения. В общей сложности это составило от четверти до половины богатства Шотландии. В 1698 году 1200 человек отправились в "Новый Эдинбург" с запасом продовольствия на год и "лучшими шерстяными рукавами, тартановыми одеялами, декоративными париками и кожаной обувью - 25 000 пар" для торговли с туземцами. Через восемь месяцев после прибытия более трех четвертей из них были мертвы, а оставшиеся в живых вернулись в Шотландию. По трагическому стечению обстоятельств, как раз перед тем, как эта партия вернулась в Шотландию, чтобы рассказать своим соотечественникам о катастрофе, компания "Дарьен" отправила в Новый Эдинбург другую группу из 1300 человек. В течение девяти месяцев все, кроме 100 человек из второй группы, погибли. Инфекционные заболевания были не единственной проблемой, с которой столкнулись шотландские колонисты - как вы можете себе представить, спрос на зудящие носки или теплые одеяла был невелик, - но они стали самой значительной причиной неудач.
Невероятно, но последствия злоключений Шотландии в Центральной Америке ощущаются и сегодня. В конце XVII века, хотя Англия и Шотландия были отдельными государствами, с 1603 года у них был один и тот же монарх. Англия стремилась к объединению двух стран, но многие шотландцы хотели сохранить свою независимость, опасаясь, что их переплюнет более крупный сосед. Неудача с Новым Эдинбургом не только унесла жизни 2000 человек, но и уничтожила все деньги, которые были вложены в этот обреченный на провал проект или поставлены на кон. К счастью, англичане пообещали выплатить компенсацию инвесторам, если те согласятся на более тесные связи между двумя странами. Даже убежденные шотландские националисты поддержали Акт об унии 1707 года, столкнувшись с возможностью финансового краха. "Так, - писал историк Джон Макнейл, - при помощи лихорадки из Панамы родилась Великобритания". Более 300 лет спустя уния стала одним из главных политических вопросов, а партии, выступающие за независимость, в настоящее время имеют большинство в парламенте Шотландии. Новый Эдинбург был особенно впечатляющим примером того, как инфекционные заболевания наносили ущерб белым колониальным поселенцам в американских тропиках. Но те колонии, которые продержались, продержались потому, что владельцы плантаций быстро поняли, что продаваемые западноафриканцы являются гораздо более надежным источником рабочей силы, чем европейцы.