Чертовщина.
Может, морлок все же сломал что-то в моих мозгах, и я постепенно схожу с ума, превращаясь в слюнявого дебила?
– Я – последняя особь моего вида, – говорит морлок, словно в ответ на мои мысли. – Теперь, когда мой разум не находится под контролем более старших особей, я могу контролировать рост моего биологического тела самостоятельно. Так же, как и образование в моем мозгу новых нейронных связей, нужных для доступа к общему пакету знаний. Тот корабль, что ты видел – один из немногих оставшихся от нашей цивилизации – находится в подземном ангаре в трехстах километрах к югу от данной точки. Он полностью исправен и способен вывезти с планеты всех людей из этого поселения.
Он издевается?
– Но зачем тебе это? – выдавливаю из себя.
– Это единственный логичный выход из вашей ситуации, – пожимает плечами морлок. Едва заметно, словно пробуя повторить подсмотренный жест. Хотя так оно, наверное, и есть. – Все, живущие в этой колонии, обречены на смерть.
Как будто бы я этого не знал. Даже если стена выдержит десяток лет, еды надолго не хватит. И никакая стена не спасет людей от бардака, который наступит после того, как она закончится.
Возможно, перед этим отрядят пару экспедиций, которые не вернутся, как и все предыдущие. Устроят жеребьевку, по результатам которой выберут тех, кто умрет первым, а оставшимся будут раздавать по пакетику концентрата в неделю.
Потом будут первые случаи каннибализма, погромы складов...
А потом не выдержит стена. И однажды ночью пара десятков инсектов найдут очередную дыру, которую некому будет заделывать, и наутро от колонии останутся дымящиеся развалины и обглоданные кости.
Но одно все равно остается непонятным.
– С чего тебе помогать нам? – интересуюсь, перефразируя свой предыдущий вопрос.
– Ты спас меня, – говорит Ио, и перед глазами у меня на секунду вспыхивает заваленный трупами жуков и морлоков пол Перехода. Картинка настолько яркая, что на эту секунду я теряюсь в пространстве. Мне кажется, что я даже чувствую запах подсохшей слизи, которой заляпаны обшарпанные, мокрые от конденсата и почерневшие от плесени стены.
Впрочем, видение исчезает так же быстро, как и появилось.
– Не делай так больше, – прошу хрипло.
– Мне пока что тяжело контролировать открывшиеся возможности, – спустя пару секунд говорит морлок, и мне кажется, что его голос звучит слегка виновато. – Старшие не зря сдерживали развитие несовершеннолетних особей так жестко. Теперь я понимаю это. А учитывая то, что контроль исчез так резко, мой разум находится в состоянии стресса. Ты не должен оставлять меня одного. Иначе сегодняшнее происшествие повторится.
Это он про труп в соседней квартире? Хорошая новость, чего уж тут.
– Мы что-нибудь придумаем, – обещаю ему.
– У меня есть просьба, – спустя пару секунд говорит Ио. И волосы, до сих пор неподвижно лежащие на его плечах, идут нервными волнами. – Личного характера.
– Да? – мне почему-то становится тоскливо и неуютно.
– Я хотел бы похоронить погибших, – по лицу морлока словно пробегает едва заметное искажение. – Их тела не должны гнить и разлагаться на открытом воздухе.
– Хорошо, – киваю.
– Благодарю, – волосы на плечах Ио успокаиваются, снова ложась ровными белоснежными прядями. А еще я замечаю, что с его щек исчез и жутковатый рисунок из вен.
– Не против, если я позову парней из взвода, чтобы обсудить то, что ты рассказал мне о корабле? – спрашиваю детеныша.
Почему-то мне думается, что будет неприлично без его ведома обсуждать это с кем-то.
Бред.
Еще вчера я считал морлоков условно разумными мутантами, неспособными и двух слов связать.
– Думаю, я смогу дать еще больше информации спустя время, – Ио плавным движением убирает волосы за спину, зачем-то царапает ногтем кожу за ухом и присаживается на край койки. – Данные из общего пакета знаний пока что труднодоступны для меня.
На щеках морлока снова проступает черная сетка из вен, а волосы идут волнами.
Сглатываю и тянусь к коммуникатору.
***
– Вести его на заседание Совета Безопасности – гиблое дело, – говорит Сержант после минутной паузы, последовавшей за моим рассказом о сохранившемся корабле морлоков. – Его пристрелят прямо на месте, а нас отправят под трибунал, а потом пристрелят тоже. Это факт. Нас никто и слушать не станет.
– А ты уверен, что тварь не врет? – интересуется у меня Хельмут, все это время подпиравший стену в самом дальнем от кровати, на которой сидел морлок, углу комнаты. – Задурил тебе мозги, и...
– Почему бы тебе самому не спросить? – предлагаю. – Ио сказал, что попробует найти еще больше информации об этом корабле.
– Сведений крайне мало, – вдруг говорит до сих пор молчавший морлок. – Кроме координат ангара у меня ничего нет.
– Ио? – переспрашивает Хельмут. – У этого мутанта еще и имя есть?
– Заткнись, – прерываю его. – Обсуди это с кем-нибудь еще.
– А чего ты его защищаешь? – со злым интересом спрашивает Хельмут. – Мутантский выродок тебе совсем мозги запудрил?