У него аккуратные черные ногти.
– Мы жуков видели, – говорю в пустоту, поднимаясь на ноги. – Конечно, вызвали огнеметчиков, но все равно.
Вряд ли они понимают хоть слово из того, что я говорю, но просто молчать мне неуютно.
Счищаю с пластиковой дверцы какую-то склизкую паутину и открываю щиток. Цифры на датчиках светятся ровным синим светом. А вот снизу мигает красная лампочка. Нужно запускать диагностику. И сделать это можно только на месте.
Автоматически бросаю взгляд на наручные часы. До наступления темноты – сорок минут. Через сорок минут на стене включится автоматическая система защиты и меня уже никуда не пустят.
С другой стороны, в промежутке между вторым и четвертым секторами она будет нестабильна, если я не попытаюсь исправить неполадку.
– Второй, это первый. Прием. – Хрипит у меня на поясе рация. Я вздрагиваю, стоящий у меня за спиной молчаливой тенью морлок отшатывается в сторону и шипит.
– Это Сержант, – зачем-то поясняю я и нажимаю кнопку: – Второй на связи.
– Рома, мать твою! – орет на меня Сержант. – Где тебя носит, придурка кусок?! Тут такое дерьмо! Слизь повсюду! До ночи боятся не успеть выжечь!
– С подачей энергии и правда сбой, – говорю это, одновременно касаясь пальцами сенсоров, пытаясь начать диагностику – я всегда плохо понимал в этом. – Нужно провести диагностику и выявить поломку. Может, просто глюк, а может, и правда чинить надо. Иначе два сектора вырубить может легко. Там перепады мощности какие-то идут. И помехи.
– Ебаный в рот! – с чувством характеризует ситуацию Сержант. – До ночи сорок минут.
Как будто я не в курсе, блядь.
– И что ты предлагаешь? Оставить все так, как есть? – интересуюсь. – Чтобы жуки точно всех сожрали?
– Поторопись, – бросает Сержант и отключается.
Но мы оба знаем: я не успею. И будет чудом, если я не сдохну сегодня ночью. В любом случае смерть одного против смерти сотни человек – вполне справедливая жертва. Так поступил бы любой. Наверное.
Диагностика наконец-то запускается. Прогресс – один процент. Я сажусь у стены под щитком, укладываю автомат на колени и сцепляю пальцы в замок.
Морлоки стоят молчаливым полукругом, словно ждут чего-то. Глаза у них не моргают.
– Пардон, – сглатываю. – Кажется, я здесь у вас задержусь.
Мне никто не отвечает. Они так же смотрят на меня, не отрывая взгляда.
Господи, какой же я придурок. Любой другой на моем месте уже драпал бы к стене, надеясь, что все как-нибудь обойдется. Даже Сержант. Уж у него-то голова на плечах имеется. А еще семья. Жена и два сына.
Надеюсь, я успею устранить поломку до того, как меня сожрут. Хорошо, что у меня никого нет. Шлюха Элизабет не в счет. У нее все равно полно клиентов.
Обидно будет сдохнуть зря в двадцать три. Хотя, даже если я успею, максимум, кто обо мне вспомнит – Сержант и ребята.
Плевать.
Поднимаюсь на ноги, чтобы глянуть на полосу загрузки. На экране семь процентов. Чтоб его.
– Ну, что за пиздец? – пою эту фразу на всем известный дурацкий мотивчик.
Морлоки не спешат расходиться. Кажется, половина Перехода здесь собралась.
Все равно. Все равно же?
Трясущимися пальцами вытаскиваю из рюкзака остатки сухпайка и принимаюсь запихивать в рот галеты.
Они сухие и безвкусные. Клетчатка и еще какие-то там питательные элементы. Интересно, на сколько лет еще хватит наших запасов. Мы ведь ничего не производим. Все эти сухпайки и прочая сублимированная дрянь привезены с Земли.
По одному пакету в день. Патрульным – по два. И еще шоколад. Он полагается только нам и детям.
Наверху пищит.
Вскакиваю на ноги, гляжу в экран.
«Найден сбой на линии 34 в отрезке 13. Продолжить диагностику?».
Красная лампочка все еще мигает.
Жму «продолжить». Все равно пока диагностика не закончится, подробностей я не получу. И как раз когда я касаюсь этого сенсора, наручные часы тихим сигналом оповещают меня о том, что официально наступила ночь.
Конечно, в реальности до темноты есть еще пятнадцать минут, но за стену я уже не попаду.
Рация молчит. Да и о чем я могу сейчас сказать Сержанту? О поломке? Она все равно высветилась на экране главного компьютера на КПП, отвечающих за находящиеся под угрозой сектора.
Им остается только ждать. И надеяться, что я все исправлю. Бригаду не пошлют. Девяносто процентов. Учитывая жуков. И то, что стена функционирует, хоть и со сбоями.
Хотя, даже если бы напряжения не было, они навряд ли высунулись бы наружу. Так и сидели бы в надежде, что ничего не случится.
Давешний детеныш, которому я скормил шоколадку, смотрит на меня из-под капюшона. Бледно-розовые губы шевелятся, словно он пытается что-то мне сказать. Но у него получается только слабое шипение.
– Я тебя не понимаю, малыш, – качаю головой. – Извиняй.
Съеживается, отползает назад.
– Шли бы вы по своим делам, ребят, – предлагаю неподвижно стоящим вокруг морлокам. – Сожрать меня всегда успеете.