— Ваше присутствие больше не требуется, — бросил старшему дознавателю. — Забирайте тело и уходите.
Ноздри старшего дознавателя гневно раздулись. Я даже ожидал — вспылит. Но нет, сдержался, лишь проводил уходящего Брата недовольным взглядом. Потом предупреждающе посмотрел на меня.
— Тебе тоже не стоит задерживаться.
— Мне нужно поговорить со светлейшим Теаганом, — возразил я.
Старший дознаватель неодобрительно покачал головой.
— Не с твоим характером влезать в дела Церкви, — сказал вполголоса. — Особенно когда дело касается его, — и он показал взглядом на замершую вдали фигуру Теагана.
Хм, похоже, что мой «проводник по Обители» успел оттоптать чувствительные места не только у других иерархов, но даже у дознавателей Северной Канцелярии.
— Не беспокойтесь. Со мной все будет в порядке.
— Если надеешься, что, в случае чего, клан вступится — не надейся, — предупредил старший дознаватель. — Против Церкви у любого клана зубы коротки. Тебе было бы безопасней отправиться на Границу, чем в Обитель.
— Нет, на Границу мне еще рано, — отказался я, хотя насчет безопасности старший дознаватель был, вполне возможно, даже прав. Защитное кольцо я продолжал носить, и так же использовал руны проверки на яд при каждом приеме пищи. Кто знает, сколько раз еще меня будут пытаться убить до того, как слухи о моем родстве с верховным иерархом расползутся достаточно широко?
Тот самый Достойный Брат, который к нам подходил, намеренно громко прочистил горло, и старший дознаватель, в последний раз с сожалением на меня посмотрев, направился к своим коллегам, которые уже подготовили тело для переноски.
Теаган все не возвращался, так что, оставшись один, я начал ходить от могилы к могиле, развлекаясь тем, что пытался определить, не подглядывая подпись, из каких именно священных книг были взяты выбитые на стелах цитаты. В пяти случаях я угадал, но застрял на шестой могиле, спрятанной между двумя зелеными хвойными кустами.
'Щупальца Отца Ночи тянутся к нам,
Да не убежим.
Глаза Его ищут нас,
Да не спрячемся.
Голоса Его зовут нас,
Да не промолчим в ответ'.
Могила была определенно старой, камень стелы изрядно пострадал от времени. Руны надписи выглядели непривычно, искажено — где-то растянутые, где-то украшенные завитушками и еще, почему-то, ромбиками. Строка под цитатой, где должно было значиться имя священной книги, была стерта до нечитаемости; я разглядел только несколько отдельных рун, которые не смог сложить ни в какое слово, и еще одну, означающую цифру два.
Вздохнув, я вернулся к троице Достойных Братьев, неотрывно следивших за стоящим вдалеке Теаганом. С одной стороны, они не могли нарушить его приказ не следовать за ним, с другой — должны были его защищать. Видно было, как создавшаяся дилемма их напрягала.
— Парни, вы сможете по цитате понять, из какой священной книги она взята? — спросил я, все еще думая над прочитанной фразой. Какая-то она была… неправильная.
Один из Достойных Братьев перевел на меня недовольный взгляд.
— Мы что, похожи на жрецов?
— Не особо, — согласился я. — Но мало ли. Может, у кого-то из вас любимое занятие — в свободное время читать священные книги.
Взгляд Достойного Брата наполнился глубоким подозрением — он явно пытался найти в моих словах оскорбление, но предположение о чтении священных книг под грязные инсинуации при всем желании не подходило.
— Нет, — наконец буркнул он, вновь повернувшись так, чтобы видеть Теагана, и встрепенулся — тот, наконец, шел назад.
Однако, подойдя, Теаган лишь сделал мне жест следовать за ним, а на запротестовавших Братьев кинул ледяной взгляд, моментально заставивший их замолчать.
Выглядел Теаган не особо хорошо. Сейчас, вблизи, я отлично рассмотрел и пролегшие под глазами тени, и бледность, которой не было вчера, и даже почти увидел давящий на его плечи невидимый груз.
— Мне очень жаль, — сказал я, когда мы отошли за пределы слышимости телохранителей.
Теаган моргнул.
— Жаль?
— Что вам пришлось разочароваться в вашем друге.
— Лучше разочарование, чем вера в ложь, — ответил он, но слова прозвучали так, будто он скорее пытался убедить самого себя. — Скажите, как у вас получилось так точно определить, что человек… или не-человек… которого вы никогда не встречали, оказался эмиссаром демонов? Я помню ваши вчерашние рассуждения, но все же… Это что, божественное озарение?
— Не знаю, — отозвался я. — С моей точки зрения все, что я говорю, кажется лишь обычным здравым смыслом.
— Лишь здравым смыслом… — повторил Теаган с горечью. — Но почему тогда здравый смысл других людей не позволяет увидеть того же, что видите вы?
На это я лишь молча развел руками.
Теаган вздохнул.
— Вы ведь понимаете, что это открытие значит, — продолжил он. — Фальшивого Андора никакой слуга-полукровка не травил, убийство и пожар были им подстроены, а сам он являлся врагом как мне, так и Церкви. А еще это значит, что мои идеи, принципы, само мое мировоззрение — все загрязнено скверной… И я даже не знаю, что во мне настоящее, а что исказилось под его влиянием!
— Мне доводилось слышать, — сказал я, — что, когда перелом кости срастается неверно, целителям приходится ломать ее заново и сращивать еще раз.
— Вы предлагаете мне сломать свою личность? — недоверчиво уточнил Теаган.
— Нет. Да и не уверен, что такое вообще возможно. Скорее… — я задумался о том, как лучше сформулировать свои мысли, а потом проговорил: — Вам нужно научиться заново судить слова и действия людей. Не пытайтесь создать идеальный мир — это пока не получилось даже у богини. Не ставьте во главу угла суровое воздаяние за проступки и грехи — вы уже знаете, к чему такой подход приведет. Оценивайте только, сможет ли ваше решение помочь выживанию и процветанию человечества.
Теаган смотрел на меня молча, явно ожидая продолжения.
— Например, полукровки, — сказал я. — Да, они опасны. Вероятность демонического перерождения у них выше, чем у обычных людей, и существует риск поддаться демоническим инстинктам. Однако у всех полукровок есть врожденные способности к магии, а инициация многократно снижает риск перерождения и даже, возможно, глушит инстинкты. Если начать их уничтожать, то большая часть — это многие тысячи — сбежит на Темный Юг и усилит армию демонов. Если же защитить их от перерождения, превратить в магов, выучить, то их жизни пойдут уже во благо человечества — будь то на охране Границ, поддержании порядка внутри страны, создании артефактов или занятии целительством.
— Это… очень прагматичный подход, — проговорил Теаган медленно. — Я… постараюсь…
Потом он вздохнул и потряс головой.
— Ладно. Хватит обо мне. Насчет плана, который мы вчера обсуждали — Таллис дал добро. Но он желает увидеть вас сегодня же. Постарайтесь при разговоре с ним не лгать — насколько это будет возможно, конечно. Вашей способностью точно чуять ложь он не обладает, но интуиция у него развита неплохо. И будьте собой. Таллис ценит искренность.
— А как вы объяснили свое желание провести меня в Обитель?
— Всего лишь рассказал о своих первоначальных планах — мол, человек с даром этера, вставший на мою сторону, покажет сомневающимся, что богиня не лишила меня своего благоволения. А еще добавил, что носителей дара этера стало слишком мало, и что мы обязаны сделать все, чтобы сохранить вам жизнь.
Глава 13
Чем дальше мы углублялись в Обитель — а дом Таллиса, как оказалось, находился в противоположной стороне от дома Теагана — тем больше я ощущал на себе удивленные и непонимающие взгляды.
— Сюда чужаки не приходят, — пояснил Теаган. — Обычно посторонних не допускают дальше Первого Храма.
Дом, или, вернее, небольшой дворец, принадлежащий главе Старшего Капитула, оказался белоснежным и очень уютным — узоры на стенах и над высокими овальными окнами, колонны, закругленные балкончики, и везде зелень и цветы. Очень много цветов.