Домишки в деревне тоже «так себе» – обветшали уже. Только стройку или ремонт затевать сейчас без надобности. С одной стороны – скоро зима, а с другой – в следующем году снова всем «согласием» в путь-дорогу собираться придётся.
На этот раз – в Боливию. Земли там плодородные, не чета северным, и получить кусок на возделывание от государства не так сложно. Да и места глухие, безлюдные в той стране имеются. И можно там жить в полной изоляции – в каком-нибудь Санта-Крусе – да на земле работать.
Жизнь староверов в современном мире – не сахар. Где только община деревни Николаевки за сто прошедших лет не побывала...
От революции их предки сначала в Китай бежали, потом в Бразилию, из Бразилии в Италию, оттуда в Америку – штат Орегон, а уж из Орегона до самой Аляски добрались.
Но и здесь цивилизация со всех сторон наступает – не даёт жить, как предки завещали. Бегут дети в города из родительского дома. Телевизор смотрят, телефонами пользуются. Хотя, чего лукавить, и в Николаевке многие телевизорами обзавелись. А ведь грех всё это!
Старая тётка Нина, охая, присела на кровати и оглядела комнату. За седьмой десяток ей перевалило, зрение уж не то совсем. Очки из-под подушки достала, на нос нацепила...
Так и есть!
Опять старуха-паучиха приходила! Весь дом в паутине!
Вот ведь ведьма неугомонная!
Уж придушила бы, что ли, поскорее...
Ан, нет!
Приходит, мучает снами-кошмарами да по всей хате сети свои липкие развешивает. Хорошо ещё, что только старшую Снегирёву запугивает, к сынам не захаживает...
Так ведь к ним, поди, и не с чего. Хранит их Нина, сама свой крест несёт, свою тайну бережёт. Старшего сына Петра двадцать лет назад схоронила.
Зато – как только Нина слово сдержала и снарядила послушную невестку в Россию – у младшеньких близнецов жизнь наладилась. Пошли парни в гору: и в общине им почёт да уважение, и в семьях их тишь да благодать.
Не вставая, Нина начала креститься с молитвою. Сложила вместе выпрямленные указательный и средний пальцы, остальные кончиками соединила щепотью и забормотала.
– Господи... – она коснулась двумя пальцами головы. – Исусе Христе (на живот), Сыне Божии (на правое плечо), помилуй мя грешную (на левое плечо).
Умывшись и переодевшись, принялась за уборку. Мало ли, зайдёт кто-нибудь из общинников, а тут такое...
«Вот паутину уберу, да за вышивку примусь...» – размышляла староверка, протирая углы стен. – «Это колдунья, наверное, беснуется, что не удаётся мне никак узора на заветную лестовицу придумать. Наказ-то я её выполнила, а вот украсить – так руки и не доходят...».
В старообрядческом «согласии» все знали Нину Снегирёву как искусную мастерицу. Вышивала вдова и быстро, и красиво. В Николаевке в каждом доме её подарки имелись: у кого – скатерть; у кого – салфетки; у кого – рубахи да сарафаны. Лестовиц одних сколько сделано-раздарено да в лавку общины для продажи сдано – одному Богу известно. Мужики-старообрядцы в округе рыбой торгуют, а бабы – рукоделиями да вареньем домашним.
Но Нинины лестовицы – отдельный случай!
К ним в лавку при храме, если туристы забредают – так в первую очередь все её лестовки и разбирают. Многие туристы в толк взять не могут: почему чётки с молитвами лестовкой называются. Обращаются к мастерице, просят объяснить.
Частенько Нине приходится людям растолковывать про то, что воплощение мысленной лестницы от земли на небо видят верующие в своей неизменной молитвенной сподвижнице, которую называют ласково лестовицей. Про то, что старообрядческая лестовка – это нескончаемая молитвенная дорожка, состоящая из переплетённых между собой твёрдых кожаных ступенек-бобочков, и число ступеней этих для каждого лествичного круга – сто и три. Начало и конец молитвенного круга – «земля» и «небо» – фиксируются-заключаются между двумя парами треугольников, называемых лапостками.
Подробно Нина про всё объясняет, обстоятельно. Даже не забывает упомянуть, что в «правильных» лестовках внутри лапостков вшиты семь маленьких бисерных или кожаных передвижек, которые снаружи не видны. Обозначают они семь церковных таинств и семь молитв, которые «Устав» обязывает ежедневно вычитывать.
Многих, кто впервые лестовицу видел, удивляло, что имеются в бобочках малюсенькие тугие свёрточки с молитвами. Иные шутники говорили, что если к лестовке приглядеться, то, мол, она на маленький патронташ с патронами похожа.
Но больше всего, конечно, удивляются люди красоте вышивок на лапостках. Ведь тётка Нина ни разу ни одного узора не повторяла. Каждый раз по-новому вышивала: то цветы замысловатые, то ягодки, то солнышко, то птиц диковинных.