Но только сама Нина знала истинную цену этому «таланту». И была эта тайна от людей – за семью печатями...
* * *
Нина родилась в Бразилии, в семье старообрядцев Ивлиных. Отец был в общине человеком уважаемым, на все руки мастер. Деток у них с женой пять душ уродилось. И всё справные, ладные, умненькие да здоровые. Ниночка последняя – самая любимая...
И как такое могло случиться, что из всех девок в деревне именно она влюбилась в одного из сынов вдовой Снегирихи – хромого и хворого Ивана.
Снегирёвых в их «согласии» каждый жалел. Невезучее семейство. Особенно мужики. И вроде люди они правильные – молятся усердно, живут по законам божьим да по заповедям отцовским – а нет им счастья. Редко кто из их мужиков до сорока доживал. Так мало того, что умирали рано, так ещё и отходили в мир иной в муках нечеловеческих.
Отец с матерью сначала о таком женихе и слышать не хотели.
Видано ли дело? Их умница Ниночка – да с хромым жить будет! Что за нужда такая?
Однако у бога на людей свои планы имеются...
В одногод всё случилось...
Сначала старший сын Андрей решил от веры отступиться и сбежал из общины, прихватив жену с детьми, а заодно и ценности семейные: старинную икону «Священномученик Аввакум» да складень четырёхстворчатый «Двунадесятые праздники и поклонение иконам Богоматери». Семейство Ивлиных позор воровства от братьев по «согласию» скрыло, но промеж собой простить и оправдать Андрея так не смогли. Запретили детям вспоминать при них о воре-беглеце.
Постепенно боль утраты притупилась, но тут – снова беда...
Ниночку «паук-убийца» укусил. В Бразилии этих тварей ядовитых видимо-невидимо. Сами бразильцы сего милого крошку панически боятся. Он ведь на месте не сидит – и в дома заползает, и в вещах прячется. Когда этот самый ядовитый в мире гад цапнул девушку – не известно, но рука распухла и волдырём надулась. Вызванный местный фельдшер кое-как объяснил общинникам, что девочку спасать поздно. Сначала Нина металась в жару и задыхалась, потом начались судороги и боль.
Вся община молилась за Ниночку...
Вот тут-то и осмелился подойти к её отцу хромой Снегирёв. Попросил разрешения навестить умирающую.
Разрешили родители.
Ниночка, когда Ивана у кровати своей увидела, глазам не поверила. Хотела позвать его, но язык словно к небу присох, от беспомощности такой слёзы покатились.
«Господи, неужели всё?!», – с отчаяньем подумала Нина. – «Раз уж батюшка Ивана к ней в комнату допустил – значит, и смерть на пороге...».
– Помолись за меня, – беззвучно, еле шевеля губами, попросила она парня.
– Молчи. Не трать силы понапрасну, – прошептал Иван и вдруг, метнувшись к двери, задвинул щеколдочку.
Потом опустился на колени у кровати умирающей, взял её за руку и начал причитать.
Молодая староверка, от услышанного в ужас пришла, потому как не к Господу Богу, не к Христу, не к Пресвятой Богородице начал взывать хромой Снегирёв...
Нет!
Вместо молитв христианских стал он какую-то околесицу нести.
– За что? За что ты, паук-убийца, хочешь отобрать у меня Нинушку? – повторял парень. – Не защитил её наш бог, так пусть ваш, паучий помилует! Ты, сила неведомая! Явись! Помоги! Знаю: из-за меня это... Из-за прадеда моего, паучихой-вышивальщицей проклятого! Сто лет уж скоро, как несём своё бремя... Истребляешь ты нас да мучаешь. Твоё право... Но Ниночка-то здесь причём?
Нина вдруг почувствовала, что в комнатке появился кто-то ещё. Тихими, мягкими шагами подкралась к её постели прозрачная женская тень. Светился силуэт по контуру слабым серебристым светом.
– Нина... Нина... Чистая душа, невинная... Просит... – прошелестело над ухом. – Я – Великая Кокьянгвути. Из нитей тела своего создала я множество миров и Землю. И когда одна нить пересекала другую, на Земле появлялись живые существа. И каждое существо соединено с другими, образуя единую сеть. Всё есть в паутине жизни: и зло, и добро... За всё придётся рассчитаться, потому как связаны все между собой.
– Помоги Кокьянгвути! – простонал Иван. – Не уходи... Забери мою жизнь!
– О чём ты просишь? Привязать к себе невинную пытаешься... Буду я всю жизнь тревожить её и понукать ею. Потому как нужна мне на Земле новая вышивальщица! Станет ли невеста твоя моими руками да глазами? Выдержит ли все испытания? Благословит ли в назначенное время старшего сына своего на брак с иноверкой? Передаст ли внучке своей мои секреты? Чего молчишь, Иван? Я могу вплести её жизнь в паутину твоей судьбы, но ляжет и на неё тяжкий груз... А если уйдёт она из этого мира – так впереди у души её много света и радости будет.
– Не решайте за меня! Ничего я не боюсь, ради Ванечки всё стерплю, – собравшись с силами, простонала Нина и, откинувшись на подушке, вдруг перестала дышать.