Нина благодарно покивала словоохотливому «консультанту» и задумалась: «Нумизмат, значит... Вот бы показать ему «клад». Только как подступиться-то с таким предложением...».
Придумывать ничего не пришлось...
Эмоционально побеседовав с Линдой, австралиец вновь вернулся к прилавку Снегирёвой, только теперь уже в сопровождении парня в чёрном костюме.
– Простите, мадам, отвлёкся... – и он снова стал перебирать лестовицы.
Недолго думая, Нина выбрала самую красивую, украшенную золотыми рыбками, и протянула богачу-коллекционеру.
– Дарю, – смущаясь, проговорила женщина.
Господин Макер онемел от удивления, однако было видно, что ему это приятно. Привычными словами Нина объяснила назначение лестовицы и указала, где спрятаны молитвы.
– Спасибо, спасибо... – повторял Макер. – Но я не уйти, пока не купить что-то...
– Может быть, старинные русские монеты? – робко спросила Нина. – У меня от прадеда остались, – и она достала из кармана один пятирублёвик.
Каково же было её удивление, когда молодой здоровяк перехватил монетку и принялся рассматривать её с неподдельным интересом. Он крутил пятирублёвик в пальцах, тёр какой-то суконной тряпочкой, разглядывал в миниатюрную лупу, извлечённую из кармана, и даже украдкой попробовал на зуб.
Нил Макер молча следил за всеми манипуляциями «эксперта».
Наконец молодой облегчённо выдохнул и вынес свой вердикт:
– Монета настоящая, была изготовлена в Санкт-Петербурге по указу царя Александра II – это достаточно редкий экземпляр, Если меня не подводит память, то тираж выпуска не превышал четырёх миллионов штук. На последнем аукционе за такую монетку давали восемьсот долларов. Но я гарантирую, что в ближайшее время цена поднимется в три раза. Спросите у женщины, сколько у неё таких монет, и рекомендую брать все.
Несмотря на то, что умник говорил на английском, Нина поняла почти каждое слово.
– Голюбушка... – причмокивая влажными губами, прошептал миллиардер. – У тебя есть ещё такие монеты? Я куплю все, прямо сегодня! Я куплю их у тебя по триста долларов ха штуку...
– У меня есть пятнадцать, – прикрывая рот краем платка, чтобы не услышал никто из посторонних, тихо ответила Снегирёва. – Я привезу их вечером в аэропорт, где продам вам по пятьсот долларов. Мне очень нужны деньги!
– Хорошо, – не торгуясь, согласился австралиец и, махнув своему молодому компаньону, поспешил к лестнице, ведущей на второй этаж.
Вот так, после поездки в Ситку у Нины появились деньги на то, чтобы исполнить волю Кокьянгвути...
После этого ведьма надолго оставила Снегирёву в покое. Почти двадцать лет не появлялась. А с год назад опять зачастила, стала всякие знаки рисовать да велела их значение записывать, говорила, что знания эти тайные для внучки снегирёвской предназначены.
Нет-нет – да и слышала иной раз Нина из темноты шёпот: «... треугольник-сердце, стрела-беда, паутина-защита, ворон-спасение, три волны – вспомнить всё, три волны в круге – забыть навсегда...»...
А когда у Нины много записей этих скопилось, велела Кокьянгвути расшифровать значение каждого символа на отдельной бумажке и спрятать те бумажки в бобочках лестовицы.
Нина приказ исполнила. На первый взгляд – всё как всегда, только вместо молитв православных схоронила она в бобочках значение каждого знака.
Так и жила Нина Снегирёва – никогда и никому про свою ночную гостью словом не обмолвилась. Несла на себе проклятье мужнино, толком не зная, за что напасть эту терпит.
* * *
Перетерев всю утварь небогатой комнаты, Нина села передохнуть, и хоть ни одной паутиночки теперь нигде не было видно, чувствовала женщина, что ночью снова пожалует Кокьянгвути и снова занавесит весь дом своими пыльными нитями. И скрыться от неё некуда.
– Зачем ты меня мучаешь, Кокьянгвути? – громко спросила Нина, чувствуя, что слышит её ведьма. – Вымотала ты всю мою душу! Сколько же Снегирёвым ещё страдать?
Словно в ответ на её слова над потолком послышался громкий топот. А затем, раздался грохот, будто на чердаке кто железные бочки катает. А когда стихло с потолка, на пол полетела штукатурка вперемежку с мелким песком.
Снегирёва замерла и внимательно смотрела, как на тёмном полу возникли силуэты странных рисунков из просыпавшейся сверху беловатой пыли. Словно оцепенев, женщина не могла отвести взгляд от знаков. Первым из символов был квадрат с диагональным крестом внутри, вторым – нечто похожее на песочные часы с кругом на верху, а третий – напоминал по форме силуэт оленя.