– Слышу, правда... – Иси остановился, как вкопанный.
– С Рождеством тебя, тлинкит! С наступающим Новым годом!
– И вас всех с праздником, – уныло произнёс Иси и нажал отбой.
«Блюм, блюм...», – звякнул телефон. – «На ваш счёт поступило пятьдесят тысяч долларов».
– Ладно, – процедил сквозь зубы Фишер, – Ладно, твоя взяла!
Развернувшись, он побрёл назад в сторону дома.
* * *
В Николаевке Иси сразу отправился в лавку.
Разговорчивая Мария узнала молодого переводчика, однако исполнить его просьбу и познакомить с сыновьями покойной Нины Снегирёвой не торопилась.
Вспомнив наставление Макера не экономить, Фишер, не глядя, скупил половину товаров, заплатил, не торгуясь, аванс за варенье для ресторанчика Рози и пожертвовал на нужды общинников тысячу долларов.
– Хорошо, – оттаяла Мария. – Отведу тебя в Снегирёвым, видать, и впрямь нужда у тебя до них... Только имей в виду: у нас сейчас Рождественский пост. Так что на угощение не рассчитывай, и выпивки, упаси господи, не предлагай. У нас тут строго!
– Не волнуйтесь, – успокоил староверку Иси. – Я – по делу...
Выйдя из жарко натопленной избы на мороз, Мария запахнула шубейку и, махнув рукой в сторону леса, пояснила:
– Нам – аж туда.
– Так, может, на такси доедем? – предложил Иси. – Меня такси всё равно ждать будет, никуда не уедет.
– Ух, ты, – удивилась тётка. – Богатей ты, что ли? А с виду и не подумаешь. Нет, уж, пусть здесь ждёт. Ножками пробежимся!
***
Братья-близнецы – Фадей и Степан Снегирёвы – сначала приняли гостя настороженно. Промеж собой они были похожи словно две капли воды, даже голосами. Русые, бородатые, худощавые и на полголовы ниже Фишера, они долго буравили парня своими светло-карими глазищами, не торопясь начинать разговор. Жили братья одним домом, поэтому и встретили приезжего вместе, усадив в просторной светлой комнате с большим обеденным столом посредине.
Сидя в чисто прибранной комнате, где кроме них ещё разглядывали гостя притихшие ребятишки, Иси увидел цветные карандаши и альбом. Спросив разрешения, принялся рисовать. Пятеро любопытных детей, лет по семь-восемь, окружили индейца. Хозяева и их жёны, глядя, как быстро он нашёл язык с их ребятишками, только диву давались. А когда Иси нарисовал в альбом портрет Лушеньки – младшенькой дочери Степана – помягчали сердцем и степенно, не торопясь, стали наконец расспрашивать смуглого парня про то, зачем тот явился. Догадливые жёны, пошептавшись, подали мужчинам чай с печеньем и, забрав детей, удалились.
– Значит, говоришь, что матушка наша сама тебя просила разыскать Петрову дочку в России? – недоверчиво начал Фадей.
Иси ожидавший, что ему придётся как-то доказывать, что его визит в первую очередь связан с просьбой Снегирёвой, подготовился заранее. Он молча вынул из карман носовой платок, развернул его и достал лестовицу.
– Узнаёте? – коротко спросил он.
– Маманина работа, – откликнулись братья.
– Помню, что эту лестовицу так и не украсила матушка вышивками – не успела, – вздохнул Степан и перекрестился.
– Не не успела, а не схотела, – поправил брата Фадей и, тоже перекрестившись, поднялся из-за стола. – Раз такое дело, то принесу семейный альбом с фотографиями, – пояснил он.
– Принеси! – поддержал его Степан. – Это же благое дело – племянницу разыскать. А то живёт девка сиротой при живых-то дядьях. Не по-божески получается...
Прошло, наверное, два часа, пока Иси, путаясь в непривычных русских именах, выучил родословное древо Снегирёвых, начиная со славного русского офицера Николая Ермолаевича, погибшего на Турецкой войне. Слышали братья от отца и историю об их прадеде, Сергее Николаевиче, потерявшем разум из-за грехов своих страшных. Каких именно – ни Фадей, ни Степан не помнили. Узнал и про богоотступника Андрея Ивлина – дядьку по материнской линии – стащившего из родительского дома старинные иконы и сбежавшего невесть куда. Про жену брата Петра, тлинкитку Ольгу, и её исчезновение.
Один раз Фишер не выдержал. Ну как можно так жить и даже не интересоваться судьбой пропавших родственников?
– Простите, что спрашиваю, но вы сами искать своих родных не пытались? – как можно спокойнее поинтересовался он.
Братья только переглянулись.
– Нет, – спокойно ответил Степан. – Не было на то у нас ни указания родительского, ни благословления. Да и работы у нас всегда хватало. Некогда было.
Многие, заинтересовавшие его снимки Иси переснял на айфон. Затем сфотографировался с братьями, записал данные их паспортов. Объяснил это необходимостью улаживания определённых формальностей в России. Предупредил, что будет держать их в курсе, и попрощался.