- Вы были на войне?! – Удивилась она.
- Да, к сожалению. – Кивнул тот, вспоминая закончившийся пару лет назад вооружённый конфликт, в котором принимал непосредственное участие. – Моя несчастная страна слишком часто оказывается втянута в войны. Первая Мировая, Вторая, русско-японская, зимняя, постоянные гражданские войны и не редко случающиеся сепаратисты. То поляки, то кавказцы, то ещё кто-то, и всю историю такая дребедень! Не то, что у вас, американцев! У вас тут гораздо спокойнее.
- Но ведь и мы воюем против Гитлера! – Возразила девушка. Что странно, она использовала форму глагола настоящего длительного времени, то есть «презент прогрессив» вместо «паст симпл», словно они до сих пор воюют.
- Ага, только вы иногда отсылали добровольцев, а нас война застала на родной земле. Вот так вот. - Хмыкнул на это он.
- А что вы тут делаете? – Поинтересовалась она, подразумевая то, что хотела бы узнать, что делает какой-то русский мужчина в США.
- А вот и я бы хотел знать, какого, собственно, хрена я делаю тут. – Вздохнул он, помогая девушке поправить одежду.
- Стефани! – Послышался женский голос из-за спины парня.
От неожиданности тот повернулся, и увидел рослую девушку, одетую, что интересно, в военную форму армии США времён середины двадцатого века. То есть где-то примерно времён Второй Мировой.
Бекки! – Отозвалась малявка.
- Твоя старшая сестра? – Поинтересовался Павел у неё.
- Близкая подруга. – Ответила ему, как выяснилось, Стефани.
- Она у тебя что, косплеем занимается? – Спросил Павел у девчонки.
- Нет, только бейсболом. – Пожала плечами та, не поняв, даже, что это за спорт такой – косплей.
- А что она в форме? – Не понял уже парень.
- Она пошла в армию добровольцем. – Пояснила Стефани.
- На самом деле, она и сама может говорить за себя! – Заверила девушка в военной форме, названная Бекки. – Я Ребекка Барнс, это – Стефани Роджерс. Приятно познакомиться! На самом деле, даже удивительно, что эта скромная мышка так долго общалась с парнем, и даже не упала в обморок!
- Ой, да иди ты! – Отозвалась на такое заявление покрасневшая Стефани.
- Я Павел Кречетский. – Представился уже сам парень, думая о том, что где-то он такие имена уже слышал.
- Поляк? – Спросила Бекки.
- Русский. – Поправил тот.
- И что русский парень делает один в подворотне Бруклина? – Задала Бекки вполне логичный вопрос.
- Спасает эту мелкую от побоев. – Ответил Павел, заставив девушку ещё больше покраснеть. – А Бруклин – это же Нью-Йорк?
- Именно так! – Ответила Бекки. – И во что она опять вляпалась?
- Не важно! – Отозвалась смущённая девушка.
- Небось вступилась за парня, к которому приставала очередная хулиганка? – Сделала логичный для себя вывод Бекки.
- Странно ты как-то рассуждаешь. – Почесал подбородок Павел. – Или это в вашей стране уже в порядке вещей? Ой и измельчали ваши мужики, если так!
И в этот момент его глаза зацепились за лежащую на земле грязную газету. В верхнем правом углу её разворота была написана дата: 1942 год.
- Твою-то мать, я ещё и в прошлом! – Выругался Павел на русском.
- Что? – Не поняли девушки.
- Говорю, идти мне пора! – Ответил тот. – Вы извините меня, но я пойду. А ты следи, чтобы она никуда не вляпалась опять!
И с этими словами вышел из подворотни.
Улица встретила его антуражем Америки сороковых годов: аутентичные авто и одежда прохожих, преобладающий в видимых за зданиями Бруклина небоскрёбах стиль ар-деко, военные афиши, предлагающие покупать военные облигации или вступать в армию США. Вот только был один момент: везде на плакатах были изображены девушки! В том числе даже тот самый «Дядюшка Сэм», давно ставший фольклорным элементом Америки, тут, внезапно, стал Тётушкой Самантой! Такая же картина была и среди прохожих – большая часть из них были девушками и женщинами разных возрастов! Нет, понятное дело, мужчины тоже были, но было их невероятно мало! Конечно, сейчас война, и куча мужиков сейчас на фронте, вот только не настолько же! Да и среди прохожих часто мелькали ладные девичьи фигурки в мундирах, а вот мужских фигур в форме не наблюдалось.
- Чёрте-что и с боку бантик! – Выругался ничего не понимающий Павел, набивая трубку табаком и подпаливая её фирменной зажигалкой «Zippo».
Эту вредную привычку он приобрёл в окопах того вооружённого конфликта, в котором ему не так давно довелось поучаствовать. Выйдя на гражданку, он не смог избавиться от пристрастия к никотину, разве что с дешёвых папирос перешёл на яблоневую трубку и качественный табак. Да, отрава. Да, вредно, вот только поделать он ничего с этим не мог – зависимость на то и зависимость.