Итогом длительных споров было решено, что у организации должен быть управляющий совет, который Павел предложил звать Верховной Комиссией, и то только потому, что две закоренелые капиталистки побоялись жуткого коммунистического названия «Совет». В эту Комиссию будут входить, пока что предварительно, сами Шарлин, Тони и Павел, возможно, позже будут набраны ещё кандидаты, когда организация встанет на ноги. Эта Комиссия будет управлять основными частями организации – боевыми, научными, разведывательными и прочими, которые появятся. В основном главами этих крыльев должны были стать сами члены Комиссии. Боевая часть будет делиться на Крылья, Крылья поделятся на Звенья, звенья будут составляться из мутантов или прочих суперов на основе общего слаживания. В одном Звене от пяти до десяти членов, капитан и подчинённые.
Разумеется, всё это предполагалось долго обкатывать, дорабатывать, адаптировать систему ранжирования сил и способностей членов организации, принять хоть какой-то устав, чтобы всё это не стало просто толпой суперов с раздутым от красивых названий и высокопарных слов эго, которая была бы способна на абсолютно любые глупости, могущие привести к совершенно невероятным по своей пагубности последствиям.
За всеми подобными рассуждениями как-то незаметно пролетело время, и внезапно Павел опомнился лишь тогда, когда в его дом постучались Мэй и Бэн Паркеры. Они принесли удручающие «новости» о том, что Ричард и Мэри Паркеры пропали без вести, опека над Пени перешла к ним и они забирают девочку. Они поблагодарили парня за то, что тот заботился о девочке, пока всё не устаканилось и Паркеры не смогли забрать её, заявили, что будут ждать его в гости «в любое время», попрощались и ушли, забрав ничего не понимающую девочку, которая, вероятно, в ближайшее время выревет не одно ведро слёз по «погибшим» родителям, пока те будут находиться на излечении в особняке Ксавье, а ведь ещё надо как-то объяснить им, почему те не смогут видеться с Пенни в ближайшие восемь-десять лет…
Но подумать об этом капитально Павел не успел. В один из дней, когда он сидел в своей канторе и разбирался с документацией, на его мобильный поступил звонок с неопределяемого номера. Хмыкнув, парень снял трубку и приложил девайс к уху, когда услышал с того конца провода:
– Мистер Кречетски, Директор просила вам передать, что Роджерс в зоне доступа. Вам предписано провести с ней встречу в условленном месте. До свидания.
И вызов сбросили. Никаких пояснений, ничего! Просто…
– Стефани оттаяла. – Улыбнулся Павел, откидываясь на спинку кресла. Конечно, было дикое желание начать носиться, скорее начать что-то делать, чтобы добраться до невесты, обнять, поцеловать самого дорогого и близкого человека в этом мире, рассказать ей всё то, что уже произошло, поведать о том, что ждёт их дальше, и просто ощущать её рядом, слышать, как мерно она дышит, почувствовать спокойный стук её сердца, просто быть рядом, но…
Но надо было всё продумать, всё понять и от всего обезопаситься. Во-первых: кто звонил? Ясное дело: ЩИТ. Но почему не сама Фьюри? Не нашла времени? Возможно. Не хотела светить тем, что она знает про меня, что моментально бы утекло на сторону при обычном звонке на сторону? возможно. А может, это провокация Гидры? Вряд ли. Если бы эти многоглавые последователи Альфария и Омегона знали о нём, то уже давно попытались бы поймать, если, конечно, они не узнали о том, что у него уже налажен контакт с Фьюри. Возможно ли это? Вполне.
Но всё это не имеет значения, если он не решит вопрос под грифом «Во-вторых». А вопрос этот заключается в том, что это за «Условленное место», в котором ему «предписано» встретиться со Стефани. Варианты, конечно, есть, но какие? Во-первых, это штаб-квартира ЩИТа в Нью-Йорке или Вашингтоне. Скорее, первое. Но это вряд ли. Не потащат его туда, если он продолжает играть в конспирацию. Другие варианты? Квартира, в которой они со Стефани съехались в тысяча девятьсот сорок втором году. Тоже вряд ли. Это уже давно квартира-мемориал, даже здание-мемориал, превращённый в музейный экспонат. Ещё варианты? Условленное место… может, речь идёт о Центральном парке?