Паук забыл обо всем, глядя, как Джек будто баюкал Лу, обхватив окровавленную голову руками. Паук приблизил изображения, нажав клавишу на ноутбуке. Густая кровь сочилась сквозь пальцы Джека на стол и на пол.
Он перерезал шейную артерию. Столько крови может быть только из артерии.
Тело Джека сотрясалось от беззвучных рыданий, поднимающихся из груди. Он убрал руки с головы Лу. Шея и лицо были полностью в крови.
Подсунув правую руку под спину девушки, а левую под колени, Джек поднял ее и крепко прижал к себе.
Паук вдруг забеспокоился.
Почему Джек не спросил о ребенке?!
Он посмотрел на пульт детонатора в левой руке.
Что-то не так… Он не мог забыть о сыне и жене!
Паук снова взглянул на экран. Джек упал на колени, прижимая к себе Лу. Казалось, что он молится, прося о прощении.
Вдруг резкий луч белого света разрезал темноту катакомбы и ослепил Паука.
— Полиция! — крикнул женский голос. — Встать! Руки в стороны. Живо! Или я стреляю!
Орсетта Портинари приказала местной полиции установить наблюдение за «Домом у дороги», так же как и за местом преступления в Ливорно, на вокзалах Милана и Рима и даже за окошком доставки почты в головном офисе полиции.
Босс настаивал на том, чтобы итальянская полиция действовала независимо от Америки. И Орсетта вела расследование, опираясь на не оставляющее ее чувство, что только Джек Кинг связывает в этом деле блэк-риверского маньяка, Америку и Италию. Возможности поговорить с Джеком не было. Поэтому Орсетта решила поехать к Нэнси, надеясь, что разговор с ней даст какую-нибудь зацепку.
— Встать! Или я стреляю! — повторила Орсетта.
Хотя она и прошла отличную подготовку по стрельбе, ей еще ни разу не приходилось целиться в живого человека.
Паук медленно поднялся.
— Хорошо, я встаю. Не стреляйте.
Фонарь светил ярко, но луч был очень узким. Орсетта четко видела только лицо человека и очертания фигуры. Поэтому пропустила важный момент: Паук положил правую руку на край мраморной гробницы не для того, чтобы легче было подняться, как показалось Орсетте. А чтобы взять пистолет!
За долю секунды Паук поднял руку и выстрелил. Орсетта инстинктивно отклонилась в сторону, но слишком медленно. Правое плечо обожгло. Ее резко развернуло, и она повалилась на пол, роняя пистолет.
Паук был уверен, что попал. Но может быть, она еще жива?
Ну и что? Даже если жива, убью позже. Никуда не денется.
Он решил, что прикончит ее контрольным выстрелом в голову. А пока есть дела поважнее.
Паук посмотрел на экран.
Где же Кинг? Все еще молится. Зря. Никакой Бог тебя уже не спасет!
Не медля больше ни секунды, Паук нажал на красную кнопку пульта детонатора.
Глава 62
Джек сильнее прижал к себе Лу, готовясь к рывку.
Из порезов на пальцах правой руки хлестала кровь.
Когда Джек наклонялся за телефоном спиной к камере, он успел порезать руку кухонным ножом. Джек знал, что резать нужно глубоко. Кровь должна пойти быстро, чтобы успеть нарисовать линию на шее девушки, когда он якобы будет перерезать ей горло. Потом Джек, поглаживая голову Лу, размазал кровь по лицу и шее. Казалось, рана ее смертельна.
А теперь, стоя на коленях, Джек понимал, что время снова не на его стороне. Оно бежало так же быстро, как кровь.
Вдруг Джек согнул плечо, резко наклонился вперед и ловко перекатился вместе с Лу под тяжелый деревянный стол.
Они лежали под массивной дубовой плитой, когда прогремел взрыв.
Джек закрыл собой Лу.
Деревянные доски, кирпичи, пыль. Казалось, все смешалось в одну массу.
На незащищенную голову и спину Джека сыпались мелкие камни из рушившейся кладки, словно кто-то колотил его железной бейсбольной битой по шее, ногам и позвоночнику.
Джек еще сильнее прижал к себе Лу. На сей раз он действительно молился.
Экран компьютера стал серым. Пыль от обрушившейся стены свела видимость к нулю. Паук схватил ноутбук, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь под разными углами.
Где они? Я должен видеть их лица.
Паук дрожал от нетерпения, словно его пронзал электрический ток.
Где их тела?
Он установил в подвале камеры, защищенные коробами из сверхпрочного стекла, специально придуманные кинооператорами для съемок взрывов и крушений поездов.
Паук вглядывался в плазменный экран, на котором вспыхнули красно-оранжевые языки пламени.