У Павла невольно возникала аналогия собственной миссии с Давидом; но ведь того благовестил об избранничестве пророк Самуил! А где ныне такие пророки? Павел Петрович делился своими мыслями и сомнениями с женой, и Мария Фёдоровна с немецкой логичностью и педантичностью рассеивала русскую мечтательную беспочвенность. Сохранилось показательное в этом отношении письмо, относящееся к 1783 году.
«Давил не был естественным наследником, — обоснованно заключала Цесаревна, — тогда как Вы, дорогой друг, не только естественный наследник, но и наследник желанный, к стопам которого народ падёт толпами в момент, когда небо призовёт Вас на Престол Ваших предков. Давид, так сказать, должен был завоевать свой Престол, тогда как Ваш — выпадет Вам по праву и потому, что Бог предназначил Вас для него с самого Вашего рождения». Павел Петрович всё это знал, но он также знал, что на пути этого торжества справедливости стоит непреодолимая преграда — «Государыня Императрица»…
Каждодневным гатчинским времяпрепровождением для Павла Петровича были занятия с гвардейцами. Свой маленький воинский контингент он начал собирать еще до Гатчины; первые 60 человек были взяты из флотских экипажей в 1782 году. Из них было составлено две команды по 30 человек каждая для несения караулов во дворце на Каменном острове и в Павловске. После появления Гатчины команды были увеличены до 80 человек каждая, а командование над ними было поручено капитану Швейнверу — приверженцу прусской школы военного дела.
В 1788 году общая численность «Павловской армии» была доведена до пяти рот, и этому делу Цесаревич уделял много времени. Сам чрезвычайно пунктуальный в требованиях к себе, он всегда того же требовал и от других. В пять часов утра Павел был уже на ногах и сразу же начинал инспектировать караулы и вахту, где всё было скроено по прусскому образцу. Павел Петрович, восхищенный совершенством прусской военной организации, желал создать, столько же совершенный по исполнительности военный организм. Павловские гвардейцы были обмундированы на прусский манер и представляли совершенно отдельное подразделение, никак не связанное с Русской армией, делами которой заправлял Г, А, Потёмкин. Впервые у генерал-адмирала[66] — Павла Петровича — появилось под началом военное соединение, подчиненное лично ему.
Павел не только устраивал смотры на плацу со своими гвардейцами. Он внимательно и постоянно контролировал весь уклад жизни воинства: от кухни и бани до набивки спальных матрасов. Кормили в «Павловской армии» куда лучше, чем в русской армии; здесь впервые был создан санитарный контроль и регулярная медицинская помощь. Подобная внимательная придирчивость у Павла не ограничивалась только военным контингентом; он входил в нужды и крестьянского населения деревень, оказавшихся в пределах его «Гатчинского царства».
Всегда оставался открытым вопрос: почему Екатерина II, придирчиво следившая за занятиями и увлечениями Павла и неизменно стремившаяся пресечь любые формы проявления его общественной самостоятельности, столь снисходительно относилась к «Павловской армии», насчитывавшей почти две тысячи человек? Убедительного ответа нет до сих пор. Не исключено, что, наблюдая за военными упражнениями Павла, Императрица смотрела на всё это как на «безделицу», не несущую в себе никакой угрозы ей лично. Ну, ведь была когда-то у Петра III подобная «игрушечная армия», его голыптинцы.
Ничего они не решили и самому несчастному их командиру помощи не оказали. Правда, те по преимуществу были чужаками в России — родом все почти немцы. У Павла же — большей частью православные, из русских и малороссов. Рядовые набирались по вербовке, а офицеры рекрутировались из отставных.
Не исключено, что, смотря сквозь пальцы на «Павловскую армию», Екатерина II надеялась, что нелюбимый сын попытается как-то использовать её в своих властолюбивых планах. И когда подобное намерение проявится хоть в зародыше, можно будет одним ударом уничтожить и эти потешные войска, и их предводителя. Не получилось, не дождалась «Екатерина Великая» ожидаемого «заговора»…
В биографии Павла Петровича имеется один давний сюжет, чрезвычайно замутнённый и, можно смело сказать, словесно замусоленный, Речь идёт о его принадлежности к масонству. Согласно популярной версии, в 1784 году Цесаревич вступил в одну из масонских лож, членами которой якобы являлись близкие ему лица: братья Куракины, Н. И. Панин, князь Н. В. Репнин, Ф,В, Ростопчин. Принимал же его «брат высокого посвящения» сенатор и гофмейстер И. П. Елагин (1725–1796).
66
Генерал-адмирал — высший военно-морской чин, соответствующий чину генерал-фельдмаршала в сухопутных войсках; учреждён Петром I в 1708 году.