Без России а нти французе кая коалиция превращалась в ничто. Пруссия, Швеция и Дания уклонялись от участия в борьбе с Наполеоном, Англия, любившая «таскать каштаны из огня» чужими руками, ничем не могла повлиять на ход дел на континенте. Турция являлась слабой и малодеятельной. Разрушенное Неаполитанское королевство под главенством династии Бурбонов не имело ни сил, ни средств, ни армии.
В результате Австрия, которую однажды Император Павел назвал «слепой курицей», оказалась фактически один на один с Наполеоном. И плата за предательство оказалась высокой. Император Франц II испил «чашу Иуды» до дна. «Священная Империя» лежала в руинах. Император вынужден был в 1806 году сложить полномочия и корону Империи, отказавшись от участия в делах германских государств. Отныне это — только Австрийский Император Франц I. Но на этом унижения не закончились. В 1808 году французы вступили в Вену и обезумевшим от ужаса представителям Дома Габсбургов во главе с Императором пришлось бежать из столицы, теряя по дороге не только коронные драгоценности, но и личные вещи.
Самый же большой позор Габсбургов [113]настиг позже. 2 апреля 1810 года в Париже, во дворце Аувр, состоялось бракосочетание дочери Императора Франца принцессы Марии-Ауизы (1791–1847) и «Императора французов» Наполеона Бонапарта. Наполеон очень хотел породниться с древней династией «Римских Императоров». А чего же желал Франц? Он хотел любой ценой только мира и покоя.
Его девиз: «мы вынуждены уступать под давлением обстоятельств» — отражал политическую беспринципность и конформизм. Потому он отдал свою старшую дочь замуж за человека, которого многие годы в Вене иначе как «чудовищем» не называли и при упоминании даени которого мать Марии-Луизы, урождённая принцесса Бурбон-Неаполитанская Мария-Терезия (1772–1807), чуть ли не теряла сознание. Ведь ее дочь — внучатая племянница казненной в 1793 году французской Королевы Марии-Антуанетты! [114]
Ничего этого Императору Павлу увидеть не довелось. Однако он задолго до морального краха Габсбургов пришел к убеждению, что в Вене не руководствуются великим принципами; там, как и в Англии, правит бал только сиюминутная выгода и жалкий расчёт мелких купчиков. А потому и большого дела с ними никогда не стоит затевать. Предадут, обведут, или, как говорят в народе о недобросовестных лавочниках, обязательно «обвешают», «обсчитают» и «обмеряют».
В 1800 году явно обозначился новый внешнеполитический курс Императора России, курс, вызвавший панику в Вене, но особенно в Лондоне, курс, который в конце концов стал поводом, причиной и самым «сильным аргументом» в деле убийства Павла Петровича. Тенденциозные авторы традиционно объясняли принципиальное изменение внешнеполитической ориентации России «сумасбродством» Самодержца, его «болезненным» самолюбием. На самом деле все выглядело совершенно по-иному: на смену политике идеалов пришла политика интересов; ведь, как стало очевидным, по-иному с европейцами вести себя было невозможно. Они просто не понимают «иного».
Россия, с одной стороны, начала серию дипломатических консультаций с Пруссией, Швецией и Данией для создания совместного «Северного союза», который должен был положить конец морскому господству Англии, по крайней мере в акваториях северных морей Европы. Во-вторых, явно обозначились признаки возможного сближения России с Францией. Ход событий во Франции показывал, что революция там завершилась, что в будущем эта мятежная страна, взбудораженная хаосом и отравленная революционным ядом, вернётся к традиционной форме государствоустроения. Ктому имелись веские поводы.
В ноябре 1799 года Бонапарт совершил государственный переворот, установив в звании «первого консула» единоличную диктатуру. Вскоре он разогнал революционные ассамблеи — «Совет пятисот» и «Совет старейшин», став фактически пожизненным правителем Франции. К этому времени были прекращены гонения на церковь; во Франции впервые за последние десять лет начали восстанавливаться приходы. Всё это говорило о том, что революция преодолена, побеждена, а потому и Францию теперь следует воспринимать по-другому.
В Наполеоне Бонапарте Императора Павла 1 подкупало то, что ему всегда нравилось в людях: смелость, решительность, настойчивость в достижении цели. Эти качества свидетельствовали о силе личности, а сильные личности достойны, по крайней мере, уважения. Именно они творят историю. Это не какой-то безвольный Император Франц, который умел писать многостраничные послания, наполненные пустой словесной чепухой, но не был способен выполнить ни одного обещания. С ним можно и нужно поддерживать благопристойные династические отношения, но не более того.
113
Точнее говоря, это был Габсбургско-Лотарингский Дон. После смерти Императрицы Марии-Терезии в 1780 году прямая австрийская линия Габсбургов прервалась и наследниками стали потомки Марии-Терезии со стороны супруга, принадлежавшие к династии герцогов Лотарингских (известный в истории Франции род герцогов Гизов). Муж Марии-Терезии Император Священной Римской Империи Франц I (1708–1765) носил титул герцога Лотарингского. Франц II приходился ему внуком.
114
Императрица французская Мария-Луиза родила в 1811 году от Наполеона сына Жозефа-Шарля (1811–1832), носившего титул «Короля Римского». После вяления Наполеона в 1814 году Мария-Луиза вместе с сыном, получившим титул «герцога Пармского», вернулась в Австрию. Когда же в 1815 году Наполеон снова утвердился у власти — знаменитые «сто дней», то она отказалась возвращаться к супругу, хотя Наполеон её постоянно звал в Париж.