Усилия интриганов не прошли даром. Разуверившемуся в людях Павлу, недоверчивому, ждущему ежеминутно со всех сторон предательства и подлости, удалость внушить, что Мария Фёдоровна служит орудием известных людей и намеревается подчинить его своей воле. В числе этих «поводырей» Марии Фёдоровны якобы выступали: её фрейлина, привезенная из Германии Анна-Юлиана Шиллинг фон Канштадт (1759–1797), вышедшая в 1782 году замуж за полковника Х. И. Бенкендорфа (1749–1823) [48], библиотекарь и бывший педагог Павла Петровича Франц-Герман Лафермьер (1737–1796) и некоторые другие лица из окружения Цесаревича.
Среди главных нашёптывателей назывались имена барона К. И. Остен-Сакена (1733–1808), к которому Павел Петрович имел расположение ещё с детства, и князя Николая Алексеевича Голицына (1751–1809). Так оно было, или нет не ясно, но очевидно одно: отношения Павла и Марии стали постепенно терять былой характер доверительности и откровенности. Павел Петрович сердечную дружбу, искреннюю человеческую привязанность ставил выше любви. Не раз и не два он убеждался, что Мария не всё ему рассказывала, что у нее появлялись темы и события, которые она изымала из круга совместных бесед. Это вызывало сначала удивление, затем — тревогу, а потом и опасение.
По этому поводу князь Ф. Н. Голицын заметил: «Его (Павла. — А. Б.) самолюбие, уже и без того стесненное обыкновенным его положением, будучи встревожено наущениями, привело его не токмо в неудовольствие и не токмо разорвало сей драгоценный союз, но первая возродившаяся в нём мысль и желание были, чтобы доказать Великой княгине, что она никакого влияния над ним иметь не может». Князь знал, что писал, он в эти годы служил при Цесаревиче…
В 80-е годы при Дворе и в петербургском высшем свете сначала неясно, а потом всё увереннее стали говорить, что у Павла Петровича возникла «любовная связь», появилась «метресса». Имя её — Екатерина Ивановна Нелидова (1758–1839), О том, что Нелидова была «любовницей» Павла Петровича, начали говорить сразу же, как только выяснилось, что Цесаревич дарит ей повышенные знаки внимания. Ну а как же иначе? Иного, кроме альковного, развития отношений между мужчиной и женщиной в эпоху Екатерины II и представить не могли. Самое поразительное, что этот «вердикт» красуется и на страницах некоторых исторических сочинений, хотя никакого основания для него не существует.
Екатерина Нелидова происходила из небогатой дворянской семьи Смоленской губернии и в шестилетнем возрасте была отдана на воспитание и обучение в только что организованный Институт благородных девиц в Петербурге. Институт, который чаще называли «Смольным» — по названию расположенного рядом Смольного женского монастыря, основан был в 1765 году Екатериной II по образу Сен-Сирского института мадам де Ментенон (фаворитки, а затем жены Людовика XIV, 1635–1719) [49]. Он предназначался для представительниц русских дворянских фамилий. Курс был рассчитан на Двенадцать лет, причём родители при определении в Институт давали подписку, что не заберут воспитанниц до окончания срока.
Начальницей Института Императрица определила «русскую француженку» Софью Ивановну Делафон (де Лафон, 1717–1797). Почти за двадцать лет то того овдовевшая гугенотка-протестантка де Лафон с двумя детьми на руках бежала из католической Франции и после многих мытарств и лишений обрела свой второй дом в России. Здесь она стала статс-дамой, [50]получила крест ордена Святой Екатерины.
Институт должен был готовить «благопристойных барышень», способных бегло говорить по-французски, вести непринуждённую светскую беседу и стать по-европейски образованной женой и матерью. Воспитанниц учили иностранным языкам, русскому письму и чтению, в самой общей форме — арифметике, истории, географии, физике, а также рисованию, рукоделию, музыке, танцам.
К четырнадцати годам смолянки считались уже взрослыми девушками. В это время по воскресным и праздничным дням им дозволялось устраивать спектакли и концерты, на которые приглашались «дамы» и «кавалеры» по строгому выбору, с которыми институтки могли совершенствовать свое мастерство светского общения. Иногда давались балы, на которые приглашались кадеты из Шляхетского корпуса.
Екатерина Ивановна закончила Институт в первом выпуске в 1776 году, причём она вызвала симпатию Екатерины II своим умом, изяществом манер и природной грацией. Она назвала Нелидову «феноменом», подарила на выпускном акте бриллиантовый перстень и приказала художнику Дмитрию Левицкому (1735–1822) написать с неё портрет, где она изображена танцующей менуэт. Этот портрет так и остался единственным изображением Нелидовой…
48
Родители известного графа Александра Христофоровича Бенкендорфа (1783–1844) — командующего Императорской главной квартирой и начальника Третьего отделения Собственной Его Императорской канцелярии в эпоху Императора Николая I.
49
Урождённая д’Обиньи получила в 1675 году титул «маркизы де Ментенон». В 1684 году тайно обвенчалась с Людовиком XIV, в 1686 году основала Сен-Сирский институт для дочерей бедных дворян. После смерти Людовика удалилась в Сен-Сир, где и умерла.