Павел Третий
Гл. 1.
Шелестел ветер, играя сухой листвой на земле. Качались на ветру верхушки старых тополей. Накрапывал дождь. Игорь прикрыл окно, подошёл к письменному столу, взял чистый лист бумаги и стал водить по нему кончиком грифеля. Чёрные линии превращались в силуэты мужчины и женщины, идущих под одним зонтом в пасмурный день, точь-в точь такой, как за окном…
Зазвонил мобильник. Игорь отвлёкся, нажав кнопку ответа, и, заметно волнуясь, «выпалил» всё сразу, невольно пресекая возможность обратиться к нему прежде, чем он выскажется: - Анна, дорогая? Где ты? Я целый день не могу до тебя дозвониться! Ты будешь к ужину?
Ответа не последовало. На фоне полного молчания в телефоне послышались какие-то шумы, дребезжание, в конце концов, связь оборвалась, сменившись частыми короткими гудками…
Поезд убаюкивал монотонным стуком колёс. В одном из его купе ехала Анна. Она сидела с закрытыми глазами за столиком у окна, по стеклу которого снаружи стекали, сливаясь в струйки, капли дождя. Её дрогнувшие веки приоткрылись, и взгляд больших карих глаз устремился в даль. На приличном расстоянии от железнодорожного полотна мелькали совершенно голые деревья изрядно поредевшей лесополосы, а вблизи - грязные на вид придорожные здания. Небо своей пасмурной небесной серостью не оставляло душе ни тени надежды на лучшее. Конец ноября, знаменующий собой переход в зиму, привёл в действие ещё один механизм сложного устройства организма – невыразимую тоску, причём, бессмысленную, убийственную, словно пришло время умирать…
Анне пришла вдруг в голову странная мысль, что в её мозг встроена какая-то программа, внезапно запустившаяся и изменившая в ней в один миг собственную самооценку не в лучшую сторону. Стоило начать думать о том, что больше всего ей не нравилось в своей жизни, как появилось навязчивое убеждение в том, что она просто глупая и непутёвая тридцатилетняя баба, ни на что не способная. От подобных размышлений даже стало как-то не по себе. Но истинной причиной её плохого настроения, всё-таки, была не погода. Дело в том, что Анна после весьма продолжительных и мучительных раздумий приняла, наконец, для себя окончательное решение разорвать отношения с Игорем: «Сегодня или никогда! Не стану больше размышлять, правильно или неправильно поступаю. Да и какая разница? Не могу больше!».
Она заметно нервничала, пальцы рук дрожали. Нечаянно нажав какую-то из кнопок своего мобильного телефона, Анна едва не выронила его. И по какому-то роковому совпадению именно Игорем был принят этот случайный вызов, закончившийся ничем. Переживания в буквальном смысле взяли Анну в плен, и её нервное состояние находилось на грани срыва. Чтобы избежать на данный момент неприятных объяснений, она предпочла оказаться в поезде, мчавшим её подальше от него, их общих друзей, знакомых и даже сотрудников.
Самым подходящим местом для уединения был пустующий дом в сельской местности, доставшийся ей после смерти бабушки, куда следовала Анна в настоящий момент. А холодный мрачный ноябрьский день выдался как нельзя более подходящим для погружения в себя.
Гл.2.
Приближаясь к очередной станции, поезд постепенно сбавлял скорость. Анне захотелось выйти из купе, чтобы хоть немного отвлечься. Но приподнявшись с места, она снова опустилась на сиденье и не в силах совладать со своими чувствами, тихо зарыдала. Притянув к себе сумочку, Анна достала оттуда фотографию Игоря и порвала на мелкие клочки. Собрав их затем, зажала в кулаке и, опустив немного вниз туго поддавшееся вагонное окно, просунула руку наружу и разжала пальцы. Бумажные обрывки, словно подхваченные ветром мотыльки, разлетелись в разные стороны. Следом она заблокировала номер Игоря в своём телефоне, предварительно отправив весьма сухое и лаконичное сообщение: «Не жди, не звони, поговорим позже». Правда, на душе от этого легче не стало, ведь пять лет их совместной жизни просто так взять и выбросить, как обрывки фото, не получалось…
Вскоре поезд остановился на какой-то станции. Послышался металлический скрежет открывающихся дверей вагона, а через короткое время в купе постучали. Раздвижная дверь со скрипом отъехала в сторону. На пороге появился высокий человек, на вид лет сорока, в камуфляжной куртке с тщательно выбритым мужественным лицом и спокойным взглядом серо-голубых глаз. В руке он держал небольшую дорожную сумку. Мельком взглянув на заплаканную Анну, он поздоровался. В ответ она кивнула головой и отвернулась к окну. Закрыв за собою дверь, мужчина решительно прошёл в купе. Вместе с ним в это тесное пространство ворвались запах дождя и осенней свежести вперемешку с ароматом приятного мужского парфюма. Закинув сумку на самую верхнюю полку, незнакомец снял куртку и повесил у выхода на крючок. Без лишних слов он сел на свободное место напротив Анны. Поезд тронулся, медленно набирая скорость…