Проводница, не церемонясь, стала разгонять пассажиров по своим купе. Она просила не выходить в коридор без крайней необходимости. Анна собралась уходить, но в этот момент та обратилась к ней с просьбой остаться. Из купе доносились уже более громкие стоны, переходящие в крик.
- Подушку под спину! Быстро! – отдавал приказы врач, обращаясь к мужу Виктории, у которой начались роды.
- Как Вас зовут? - обратился он к Анне, вошедшей по его просьбе в купе.
- Анна.
- Крови не боитесь?
- Нет, - как-то неуверенно ответила она.
- Будете мне помогать! Мойте руки с мылом! Вытрите и обработайте водкой!
Обратившись затем к проводнице, он добавил: - Достаньте из аптечки вторые перчатки для неё, пусть оденет и положите ей на руки развёрнутое чистое полотенце.
Анна и проводница выполнили всё, как было сказано.
Женщина стонала и тужилась, её раскрасневшееся лицо покрывалось потом. Муж переживал и гладил жену по голове, щёкам, приговаривая: – Потерпи, родная. Ты же у меня сильная! Слушайся доктора!
- Ага-а-а-а… – протяжно произнесла роженица и закрыла глаза.
- Тужься, Виктория! Дыши глубоко… вдох... выдох! Кричи! – командовал врач.
– А-а-а! – закричала роженица. Её лицо исказилось. Она выгнула спину.
У Анны ёкнуло в груди, страх сковал движения. Ей показалось, что женщина может сейчас умереть. Ещё пару раз вскрикнув, та на мгновение затихла. А потом схватки начались такой силы, что её лицо перекосилось и всё тело напряглось от боли. Из горла вырвался сдавленный крик, похожий на вой.
- Вдох... выдох...! –повторял врач. – Молодец… молодец! Вот так! Тужься, тужься!
Дальше всё было как в ускоренных кадрах кино. Происходящее в эти мгновения для доктора, Анны, проводницы, мужа роженицы и самой роженицы было главным и самым важным в жизни. Теперь они были настоящей командой, слаженные действия которой чётко диктовались внутренней необходимостью. Под стук колёс поезда и свет фонарей, мелькавших за окном, здесь, в маленьком купе, происходило чудо - рождался человек...
Внезапно вагон наполнился детским криком. Анна увидела в окровавленных руках своего попутчика, словно лежащее в чаше, маленькое мокрое морщинистое красное тельце. Между пальцами руки доктора была зажата пуповина. От вида крови Анна побледнела, на лбу выступили капли пота. Она изо всех сил старалась владеть собой.
- Анна, подойдите ближе! Держи! – крикнул он и ловко переложил младенца на чистое развёрнутое полотенце в её руках.
Гл.4.
Анна почувствовала мокрое тепло, исходящее от живого комочка, и увидела, что пуповина незаметным действием врача была уже перевязана и пересечена. Младенец громко кричал. Это был мальчик.
- Укрой и согревай! – произнёс требовательно врач.
И обратившись к молодой маме, сказал: - Ну вот и всё, молодчина! У вас - сын!
-Ура! У меня - сын! - закричал муж родильницы.
- Сын...сын...сын... - эхом пронеслось по вагону. Это пассажиры, услышав возглас счастливого отца и плач новорождённого, передавали друг другу из уст в уста трогательную, вне всякого сомнения, весть.
Анна тщательно укрывала полотенцем сморщенное кричащее тельце с поджатыми ручками и ножками, прижимая к себе. Её чувство страха, и полуобморочное состояние прошли сами собой. Она была взволнованна, испытывая незнакомое ранее особое чувство нежности к младенцу, которое, наверное, можно было бы назвать зарождающимся чувством материнства. В её жизни прежде ничего подобного не было! В прохладном вагоне, говоря ласковые успокаивающие слова, она грела собою родившегося несколько минут назад маленького человека, ворвавшегося с громким криком в этот сложный мир со своей судьбой и предназначением в нём...
Анна думала о возвышенном, а проза жизни была, как всегда, рядом. В этот момент врач внимательно осматривал отошедшее детское место.
- Всё как по классике, – удовлетворённо, наконец, произнёс он. - Кровотечения нет!
Вместе с использованными мокрыми простынями и полотенцами он положил его в полиэтиленовый пакет, отложил в сторону и сказал проводнице: – Не выбрасывать!
Сняв перчатки и помыв руки, врач подошёл к Анне и аккуратно взял из её рук плачущего ребёнка. Закутав его в ещё в одно полотенце, он положил новорождённого на грудь женщины. Тот сразу затих, почувствовав родной запах матери. Новоиспечённые родители, не в силах оторвать взгляд от своего чада, смотрели на него, как заворожённые. Доктор ещё раз осмотрел родильницу, пощупал пульс и сказал: - Вы большая умница, Виктория!
Анна залюбовалась, глядя на эту жизненную сцену. Затем вышла в коридор, встала у окна. На её глазах выступили слёзы. За спиной всхлипывала проводница. Вышедший из купе врач подошёл к Анне. В руках у него была бутылка с остатками водки.
- Спасибо за помощь, теперь снимайте перчатки и мойте руки! – обратился он к ней.
- Хорошо, – ответила растерянно Анна.
- Теперь без водки никуда! – сказал он и поднёс к ней бутылку.
- Я не пью, спасибо! – ответила Анна, думая, что он предлагает ей отхлебнуть из неё.
- Нет, нет,- сказал он. – я хочу полить Вам на руки!
- Простите, не поняла… - сконфузившись, промолвила Анна.
Она сняла перчатки и стала мыть руки над тазиком, который подставила проводница.
К этому моменту подошёл начальник бригады поезда и, поблагодарив всех, сообщил, что на ближайшей станции их уже ожидает машина скорой помощи. - У нас ещё есть десять минут, - сказал он, посмотрев на часы.
- Может, успеете чай с лимоном? – спросила проводница доктора. - Ведь Вы так устали!
Анна внимательно посмотрела на него. С пересохшими губами, утомлённым взглядом и тёмными кругами под глазами он выглядел осунувшимся, постаревшим.
- Простите, - сказала Анна, попутчику. – Вам действительно нужно отдохнуть.
- Ну что ж, идёмте в купе, - спокойно ответил врач и добавил, пошутив: – На всякий случай, меня зовут Павел.
Она улыбнулась ему, ничего не ответив.
Гл.5.
Павел и Анна зашли в купе. На столике на подносе стояли два стакана с кипятком в традиционных подстаканниках, рядом лежали несколько пакетиков с чаем и сахаром, а также нарезанный кольцами лимон на блюдце, пачка печенья и салфетки.
Они сели напротив друг друга.
- Горячий чай – это хорошо, - сказал Павел.
- Вам чай покрепче? – спросила Анна, искренне проявляя заботу о человеке, несколько мгновений назад спасшего две жизни на её глазах.
- Да нет, обычный, хотя одного стакана маловато будет, - произнёс он. - Но, наверное, больше выпить не успеем.
- Станция Солнечная, - послышался голос проводницы. - Пребываем через 2 минуты.
- Да, не успеем… - ответила Анна, услышав, что скоро остановка.
- Простите, а кто вы по профессии? – спросил Павел.
- Я - архитектор, - ответила она и неожиданно разговорилась: – Кстати, когда-то собиралась поступать в медицинский, но передумала и совсем не жалею об этом. Мой дедушка был хирургом, и очень рано умер. Бабушка говорила, что его убила работа. И, наверное, она была права. Он честно исполнял свой долг, и не без души. А взамен – хроническая усталость, стрессы, бессонница и мизерная зарплата. Как итог всего этого – смерть во сне от инфаркта в 60 лет. А я его даже не помню… мне было всего два года, когда это случилось. Думаю, о подобных трагедиях у вас, медиков, Вы знаете лучше меня.
- К сожалению, - ответил Павел и, сделав глоток чая, сказал: - Кажется, приехали.
Послышался скрип тормозов остановившегося поезда и металлический лязг открывающейся вагонной двери.
- Сюда! Сюда! – приглашала проводница, суетливо сопровождая людей в белых халатах в купе к родильнице. Это была бригада скорой помощи, некоторое время назад прибывшая по вызову на станцию в связи со сложившейся ситуацией. Переложив женщину с ребёнком на носилки и тщательно укрыв обоих, они направились к выходу. Муж родильницы с вещами последовал за ними. Пассажиры помогли медикам спустить носилки из вагона.
- Кто принимал роды, прошу за нами! Нужно заполнить документы, – громко произнёс врач скорой помощи.
Павел уже находился в коридоре и всё слышал. Прихватив с собою пакет, отложенный после родов, он молча покинул вагон. Анна следом вышла за ним. На перроне стояла машина скорой помощи, куда на носилках донесли женщину с ребёнком и погрузили в салон. Врач, стоявший рядом, обратился к подошедшему Павлу.
- Вы принимали роды? – спросил он.
- Да, я, - ответил Павел.
– Давайте знакомиться! – сказал он и протянул ему руку. - Врач - Рыбаков Николай Петрович.
- Майор медицинской службы, Ромашов Павел Андреевич, - произнёс Павел, ответив на рукопожатие.
Теперь стоявшая рядом Анна знала о своём попутчике больше и смотрела на него с нескрываемым интересом.
– Так он, оказывается, военный врач… Вот откуда такое спокойствие, выдержка и уверенность. А ведь ему приходится, наверное, в основном оперировать, а не принимать роды, - промелькнуло у неё в голове.