Слива. Отказала в командировке. Симулятор имеется... Я ж поверил, понимаешь, в енерве... а еще там, понимаешь, воздух в Азербайджане горный, освежающий... Там по полторы сотни лет люди запросто живут.
Казанец. А тебе-то зачем столько? Надоест.
Слива. Доживи до моих, а потом рассуждай. Там один переросток с начала прошлого века имеется... Высказал программу — почему так долго живет... Перво-наперво потому, что начальство редко видит у горах, во-вторых, не завидовал никому и, в-третьих, три раза женился...
Казанец. И без енерве?
Слива. Вот я усе хотел проверить. Поехать, освоить опыт и доложить... А мине полный отказ, поворот от ворот и унижение моей заслуженной личности... Помог бы?!
Казанец. Помог бы?! Мне бы кто помог! Оросительную систему разрабатывает, а что моя нервная система из строя выходит, не замечает.
Слива. Подмяла тебя, одним словом.
Казанец. Не то чтобы подмяла, а выпрямиться не дает.
Слива. А чего это ты в фартуке гуляешь?
Казанец. Сало брызгает со сковородки, когда его с картошкой жаришь.
Слива. А в руках шо, инструктаж, как обед готовить?
Казанец. Роль изучаю.
Слива. Какую?
Казанец. Отелло буду играть, мавра благородного... Настраиваю себя на страшную ревность... Душить буду Дездемону.
Слива. И правильно... Их усех душить надо. Они с нашим братом как с чучелами с какими обращаются. Вот гляди Павлина твоя... Ты ее возвеличил, до себя поднял, в жены взял, а она чуток перепрыгнула и уже на тебе... На рядовых никакого внимания, а кто из края объявится — усе внимание на них. Как ты етого, оросителя, называешь?
Казанец. Недоношенный...
Слива. Вот ты его так называешь, а он твою супругу в машину и...
Казанец. Что?
Слива. И на практику...
Казанец. Да брось ты, дед. Работают они...
Слива. Они усе работой прикрывают. Ты поимей в виду, что могет быть у ту пору, когда ты сей момент картошку со свиными шкварками обжариваешь и за Ванюшкиными штанишками наблюдаешь... Ты стирал?
Казанец. Ну, я, а что?
Слива. Вот ты представь... У тебя воображения работает?
Казанец. Работает, будь она проклята, работает!
Слива, И правильно... Для этого есть усе основания... Вот у сей момент мы здесь, а они где-нибудь в посадке на травке прохлаждаются.
Казанец. Так девчонка еще, Тамарка, и шофер...
Слива. Он с Тамаркой в одной посадке... А они у другой...
Казанец. Я его удушу!
Слива. Не надо... Солнце всходит и заходит, а у тюрьме моей темно. Зачем тебе в зрелые годы картонные коробки клеить? Ежели бы ты мне командировочку выхлопотал в Азербайджан, я б тебе без уголовного кодексу помог... Я б твою Павлину унизил... Это можно?
Казанец. Давай унижай.
Слива. И она б поняла, что она обнакновенный простой советский человек. Они с поля сюда приедут?
Казанец. Сюда.
Слива. Обед ты им готовишь?
Казанец. Для всех.
Слива. Меня позовешь?
Казанец. Ладно, приходи.
Слива. У етом вся суть... Все садятся, распивают одну бутыль, другую. Хвать — нема горючего. Вот у сей момент ты меня и просишь: «Дуй, дед, в кооперацию». Я и бегу...
Казанец. Так я уже запасся...
Слива. Пригодится другим разом... Кто такой Непочатый? Он усе вокруг Павлины вертится, до нее, как вредное насекомое, подползает. Как с ним обращаться? Как с вредным насекомым. У меня бутылка жидкого гербицида имеется. Я его у пол-литра солью, вроде сбегаю у кооперацию, а сам с гербицидом за стол. Туда-сюда, шум, за ваше здоровье. Все подымаются, кричат, чокаются... А Непочатый в тот момент и выпивает гербицид...
Казанец. Так он же отравиться может?
Слива. Промыванию изделают, усе будет в ажуре... Но поначалу тебе надо держать его у некотором напряжении... А опосля, как сядут за стол, улыбайся, у него мускулы ослабнут, бдительность отойдет... Ты вот что, ты тост за него приготовь! Согласный на эту операцию?
Казанец. Согласный...
Слива. Но шоб потом склонил Павлину в мою сторону! (Принюхивается.) Шо это у тебя горелым пахнет?
Казанец. О! Лук пережарился! (Убегает в дом.)
Слива. Вот так произойдет с каждым, кто станет поперек моих замыслов! (Уходит.)
Во дворе появляются Чайка, Галина и Судакова.
Судакова. Может быть, мы начнем?