— Я говорила с Гретой, — сообщила она. — Останетесь со мной. Я на машине.
— Мы можем и подождать, — сказал я.
Они вышли из кафе. За столиком у окна сидели те две бабенки, которых я видел возле кладбища. Обе смотрели на меня. Местные знали про нас с Сив.
Я налил две кружки какао, поставил их перед Юнни и Тросетом. Они сняли насквозь промокшие дождевики и сидели съежившись — точь-в-точь два вконец измученных брата.
— Заночуем здесь, — сказал я.
— А завтра что? — спросил Тросет.
— Переправимся на лодке.
— А после? — не унимался он.
— Что-нибудь придумаю.
Я отошел к стойке, взял себе венскую булочку, откусил и направился назад, к столику. За окном быстро прошагали к насыпи трое мужчин. Я остановился. Пышные кроны берез у церкви склонились от ветра, поднятого вертолетом. Четыре человека торопливо несли носилки, на которых лежала Эстер Хёуг. Одна ее рука свесилась вниз и покачивалась из стороны в сторону. Народ устремился следом. Небо мрачно хмурилось, острые верхушки елей казались совершенно черными, над полями за Йёрой лупил косой дождь.
Стефан занимал проходную комнату. На стенах множество фотографий, его авторские работы. Некоторые сделаны в других частях света. Я подошел к книжному шкафу. Уйма книг. Серьезная литература и видеозаписи семидесятых годов. Комната точь-в-точь как у студента или преподавателя. Но Стефан ни тот ни другой. Черные волосы до плеч, серое, малокровное лицо. Я вытащил одну из книг, взглянул на обложку, прочел вслух название. Поставил на место. Стефан сидел в низком кресле, обтянутом черным плюшем, на носу у него были очки в черной оправе. Я подошел к портьере, отодвинул ее в сторону.
— Там темная комната, — сказал Стефан.
Я отпустил портьеру. Он перебирал пальцами заклепки на ремне.
— Значит, в «Курьере» работаешь?
— Искал вакансию и получил место в спортивном отделе.
— После твоей фотовыставки в Осло…
Он встрепенулся.
— Ну, дела шли не так уж удачно.
— Но все же у тебя была персональная выставка.
— Я капитулировал.
— Из-за рецензий?
— Нет. — Он обиженно отвел глаза.
Я остановился перед одной из фотографий.
— Все-таки я не понимаю. У тебя была студия в Осло и персональная выставка, ты мог ездить по всему миру как фоторепортер. Зарабатывал кучу денег. И вдруг все бросил. Живешь в Хёугере с родителями, работаешь в местной газетенке.
Он молчал. Характер у него мягкий, несамостоятельный, заденешь по больному месту — парень сразу лапки кверху. Стефан подошел к аквариуму, принялся кормить золотых рыбок.
— А где сейчас Лена? — спросил я.
Он отставил банку с кормом, сказал:
— Я жалею о случившемся.
— Она сама тебя выбрала. Всё просто.
— Нет, тут было что-то большее.
— Выбрала она тебя, как яблоко. Ты и пальцем не пошевелил.
Он рассмеялся. Смех очень его красил.
— Так что же сталось с Леной? — спросил я.
Стефан разом посерьезнел.
— Знаю, ты жил в Уллеволе[6]. Сам не пойму, почему я к тебе не заехал, — сказал я.
— Выбрось это из головы.
В дверь постучали. Я встал, взял его за плечо и повел по коридору в гостиную. Ларе, Бента, Юнни и мамаша выстроились шеренгой, в бумажных колпаках, с дудками в руке. Я втолкнул Стефана в комнату. Они затянули деньрожденную песню, а потом расступились. За спиной у них на столе красовался кремовый торт с зажженными свечками.
— Задуй свечки! — скомандовала мать и хлопнула в ладоши. Она обожала дни рождения, хотя ее никогда на них не звали.
Стефан огляделся по сторонам.
— Это мне?
Ларе и Бента посмотрели друг на друга.
— Нынче тебе исполняется тридцать один год, — сказала мамаша.
— У меня нынче день рождения? — Стефан растерялся.
После кофе с тортом и вручения подарков мы со Стефаном вышли на воздух. Смеркалось, свет будто медным колоколом накрывал холмы и всю долину. Мы присели на краю газона. Ниже виднелись уступы с цветочными грядками. Колдинги любили цветы. Каждое лето высаживали возле дома множество роз, петуний, тюльпанов, мимоз и крокусов.
— Жить-то где будете? — спросил Стефан.
— Где поселят. В спортзале или в пансионате.
— А как насчет Хуго? У него ведь большой дом.
— Ты, видать, поглупел.
— Он вроде опять с кем-то судился?
— Да, Хуго любит сутяжничать.
— С кем же он судился на сей раз?