- Алкоголичка, - неприязненно прошептал Глухарь, как будто она могла его услышать.
Мурлыча от удовольствия, девушка осторожно, чтобы не расплескать вино, улеглась на кровать, медленно отпила пару глотков из бокала, укрылась и сделала телевизор громче.
Судя по всему - вот и все. Глухарь едва не застонал от дурного предчувствия. Напрасно, все напрасно. Светловолосая стерва за месяц ни разу не упомянула о том, ради чего он все это затеял.
Глухарь сжал в руках хрупкий стакан и постарался успокоиться. Нет, он рассчитал все правильно. Ровно за неделю до смерти, Пашка, на короткий миг протрезвев… Или наоборот, будучи пьяным до потери сознания… Впрочем, как всегда. Так вот, Пашка ясно сказал, что видеозапись спрятана на квартире у бывшей жены. Глухарь уверял себя, что рано или поздно, девушка покажет ему этот тайник, или на худой конец, обмолвится при разговоре с кем-то из подруг. Девчонки не умеют хранить секреты. Тем боле, не свои. Никто не спорит, долго и муторно. Но что еще делать?
Конечно, самый быстрый способ – прижать стерву, схватить за горло…
Нельзя не признавать тот факт, что «работа» порядком действовала на нервы, как бы ни пытался Глухарь спустить этот вопрос на тормозах. Он чуть было не сорвался позавчера, в субботу. Подкараулил ее, когда она поздно возвращалась домой. Час ночи, никого рядом нет.
Нервы. Нервы…
Неизвестно, что могло бы случиться, если бы не собачник. Но не решит это проблему, не решит! Хотя может, под угрозой смерти она и выдала бы тайну. Даже, скорее всего, выдала бы. Но что потом? Принципы не позволяли Глухарю применять насильственные методы.
По крайней мере, пока.
Время терпит. Если ничего не случилось за год, значит, все можно сделать тихо и мирно, без ведома клиента.
Глухарь открыл глаза. Сколько нужно наблюдать, столько он и будет «работать». Интуиция подсказывала ему, что однажды долгожданная минута наступит. Терпенья ему не занимать. К такой жизни – мотаться раз в два дня сюда на квартиру – он привык. Даже, пожалуй…
Еще месяц, два. И тогда он войдет к ней в квартиру не за тем, чтобы сменить батарейки, а для того, чтобы изъять злополучную видеозапись. Тихо и незаметно. «Без шуму и пыли» – как говорил известный киногерой.
Глухарь покосился на экран: девушка лежала на кровати.
- Где кассета, стерва? – внезапно спросил он.
Девушка не отвечала. Она спала.
* Канает мент, по бану лавируя* - (блатной) ходит милиционер по вокзалу и наблюдает.
Глава 4
Шести лет супружеской жизни с Павлом плюс год после развода - действительно, сторицей хватило на то, чтобы свести на нет светлое чувство романтической любви. Правда, в тот день, когда они познакомились, ей так не казалось. Тогда Валерии только исполнилось двадцать, а Павел был на пять лет старше. А сейчас ей скоро тридцать, а вот ему тридцать пять не будет никогда.
Десять лет назад. Кудрявые русые волосы, третий курс гуманитарного Универа, огонек в глазах и бездна далеко идущих планов. Самое главное: родители остались в Выборге. А это значит, что нет неусыпного контроля «когда придешь», «не позже одиннадцати», «юбка не слишком вызывающая!»
Комната в общежитии, расположенном ныне на Ланском шоссе. Первый этаж и окно до пола. Для человека несведущего – ничего особенного. Для молодых девчонок в почти женском ВУЗе – многообещающее начало. А для тех, кто еще не догадался, Валерия с готовностью пояснит: можно приглашать к себе в комнату молодых людей, невзирая на лица. Или на строгую вахтершу.
Что за грязные мысли! Это совсем не обязательно. Гуманитарный ВУЗ: зарубежная литература, история кино, актерское мастерство, режиссерские навыки. Общаться с друзьями, болтать до утра – роскошный минимум, который могла себе позволить студентка с интеллектуальным запасом. Или в эпоху слаборазвитой компьютеризации.
Валерия не рискнет утверждать, что сейчас все осталось на прежнем уровне, но тогда дело обстояло именно так.