Нажав кнопку вызова лифта, Валерия потянулась, благо рядом никого не было. Впереди ее ждала напряженная работа, но желания заниматься делами не возникало. На такой вот оптимистической ноте двери открылись, гостеприимно пропустив ее в лифт. Нажав кнопку первого этажа, Валерия провела рукой по волосам, на ощупь определяя положение завитушек. Однако интимную процедуру грубо прервали. Лифт остановился на уровне третьего этажа, двери открылись, и вошел…
«О, витязь, то была Наина»…
Валерия сдержала непроизвольный вздох. Никита Андреевич, собственной персоной.
Крепкий, тридцатитрехлетний - вряд ли старше - мужчина, с короткой стрижкой профессионального борца, вошел в лифт, сжимая в руках сброшенный, по причине хорошей погоды, джемпер. Рубашка удивительно ему шла - синий цвет оттенял серые глаза.
Валерия лукавила, она не могла видеть цвета его глаз. Потому что мужчина оказался повернутым к ней другой частью тела. Противоположной.
Взволнованно ощущая еле уловимый запах парфюма, Валерия пристально разглядывала крепкую шею, широкие плечи, рубашку, заправленную в брюки. Ремень. Даже не касаясь его рукой, Валерия смогла бы определить дорогую, мягкую кожу.
Между прочим, менее всего хотелось касаться руками ремня. Возникло другое желание. Удивить и Никиту Андреевича, и себя, совершенно по-хулигански обняв его сзади.
Валерия едва не рассмеялась, так явственно ощутив на своей щеке прикосновение прохладного шелка рубашки. Что ни говори, веяло от Никиты Андреевича чем-то таким. Чем-то желаемым. Причем, желаемым немедленно, сию минуту!
Окинув его придирчивым взглядом с ног до головы: все ли в нем соответствует ее представлению об истинном мужчине, Валерия сделала вывод, что все. Она глубоко, но неслышно вздохнула. Хотела, и не смогла отказать себе в удовольствии придвинуться к нему чуть ближе, чем позволяли размеры лифта. Сексуальный, черт. Но, наверняка, глупый. Даже, наверняка, глупый. И чтобы уж наповал сразить преступное желание: скорее всего Никита Андреевич абсолютный дурак.
Так. Желание пропало? Валерия прислушалась к себе, но все осталось на прежнем месте - и болезненная тяга к широким плечам, и тому, что расположено ниже…
Двери открылись, Никита Андреевич вышел. Ступай себе с Богом, от греха подальше, со своей сексуальностью. Мы, девушки непростые, нас этим не возьмешь!
Возьмешь, возьмешь, - шептало что-то внутри. В том месте, где и шептать-то было нечему.
Выдвигаясь вслед за объектом своего пристального внимания, Валерия чудом не споткнулась. (Вот до чего доводят несанкционированные желания!). Провожая глазами Никиту Андреевича, она в который раз - в сотый? - подумала о том, что не отказалась бы закончить день с таким мужчиной в обстановке, более располагающей к общению.
Но ведь не предлагал Никита Андреевич, нет, не предлагал! Точнее, просто не замечал присутствия Валерии в славном Деловом центре!
Кафе пустовало.
Устроившись за дальним от стойки бара столиком, Валерия некоторое время сидела, сосредоточенно глядя в одну точку. Глаза, уставшие от компьютера, наслаждались покоем. Относительная тишина расслабляла.
Время ланча прошло, а время обеда не наступило.
Нехотя оторвав взгляд от вазочки, стоявшей на столе, Валерия посмотрела в окно. Там, за стеклом бурлила жизнь, шумел оглушительный Московский проспект. Слава Богу, хозяева кафе не поскупились на стеклопакет. Поэтому Валерия воспринимала городской пейзаж как кадры немого кино, без звукового сопровождения.
Проснувшись вчера поутру, в воскресенье, Валерия не смогла без улыбки оценить свой ночной психоз. Нервы ни к черту, еще ничего страшного не произошло, а она буквально довела себя до истерики! Достаточно вспомнить, как тряслись руки, когда она открывала дверь! Чего испугалась больше, непонятно: ограбления или изнасилования? Нет, права Алина: в нашем возрасте пусть лучше десять раз изнасилуют, чем один раз ограбят. Если так трудно организм справляется всего лишь с предчувствием, то, пожалуй, в случае реальной опасности, Валерия рискует получить инфаркт задолго до применения насильственных действий по отношению к своей хрупкой особе.