Глава четвертая
I
На следующее утро Элинор разбудила не горничная, а сама миссис Бишоп, шуршащая всеми своими старомодными одеяниями и обливающаяся слезами. - О мисс Элинор, она скончалась. - Что?! - Ваша дорогая тетушка, моя добрая хозяйка... Она умерла во сне. Подумать только, после всех этих лет! Ведь я прослужила здесь восемнадцать лет. Элинор медленно проговорила: - Значит, тетя умерла во сне, без страданий... для нее это было благом. Миссис Бишоп рыдала уже вовсю. - Так внезапно, а доктор сказал, что зайдет сегодня утром, и все, все как обычно... Девушка прервала ее: - Ну, не так уж внезапно. Все-таки она довольно долго болела. Набросив халат, Элинор поспешила в комнату Родди и объявила с порога: - Тетя Лаура умерла, Родди. Она скончалась во сне. Тот приподнялся и глубоко вздохнул: - Бедная тетя! Слава богу, еще такая легкая смерть... Просто Страшно подумать, что ей пришлось бы еще долго промучиться в таком положении, как вчера. Элинор была несколько удивлена. - Разве ты все-таки заходил к ней? Ты же, кажется, оставался внизу. Родди кивнул с несколько смущенным видом. - Видишь ли, Элинор, мне стало стыдно, что я словно боюсь взглянуть на нее, когда она... такая. Я пошел туда вчера вечером. Сиделка, эта толстуха, зачем-то вышла из комнаты, так что даже не знает, что я был там. Я проскользнул туда на минутку, посмотрел на тетю и тут же вышел. Она выглядела просто ужасно. Не правда ли, сейчас мы с тобой чувствуем лишь облегчение, что со всеми страданиями для нее покончено. Элинор молча кивнула.
II
- В чем дело, сестра, что-нибудь потеряли? - спросила сиделка - О'Брайен. Сестра Хопкинс с несколько покрасневшим лицом рылась в маленьком чемоданчике, который она оставила в холле накануне вечером. В ответ Хопкинс проворчала: - Ума не приложу, как это могло со мной случиться. - А что такое? - Знаете Элизу Райкин, у которой саркома? Ей нужно делать уколы морфина утром и вечером. Вчера вечером я использовала последнюю таблетку из старой трубочки по пути сюда и могла поклясться, что новая, полная, тоже здесь. - Поищите еще, эти трубочки такие маленькие. Хопкинс еще раз перетряхнула содержимое чемоданчика. - Ее здесь нет. Должно быть, я все-таки оставила ее дома в шкафу. Подумать, как может подвести человека память! Я ведь прекрасно помню, что взяла ее с собой. - А вы нигде не оставляли чемоданчик по пути сюда? - Разумеется, нет! - отрезала Хопкинс. - Да ничего, найдется, - попробовала успокоить ее собеседница. - Конечно. Единственное место, где я оставляла чемоданчик, это в холле, а здесь никто ничего не возьмет. Просто я запамятовала. Досадно только, что теперь мне придется возвращаться домой, в этакую даль, а потом тащиться обратно. О'Брайен заметила сочувственно: - Надеюсь, у вас будет не слишком утомительный день после такой-то ночи... Бедная леди! Я, впрочем, и не думала, что она долго протянет. - Я тоже, но доктор, надо полагать, удивится. О'Брайен присовокупила с легким оттенком неодобрения: - Он всегда надеется на благополучный исход. Хопкинс, уже готовая к уходу, закончила разговор: - Он еще так молод, у него нет нашего опыта. - И с этими малоутешительными словами закрыла за собой дверь.
III
Доктор Лорд всем своим видом выражал крайнее изумление. - Значит, она отдала концы? - Да, доктор. Врач на секунду глубоко задумался, а потом вдруг приказал: - Принесите-ка мне немного кипятку. Сиделка О'Брайен была удивлена и заинтригована, но твердо помнила, что ее дело не задавать вопросы, и выполнять полученные распоряжения. Если бы врач приказал ей пойти и снять шкуру с живого крокодила, она лишь пробормотала бы автоматически "слушаю, доктор" и отправилась бы за шкурой.
IV
Родерик Уэлман недоверчиво переспросил: - Вы хотите сказать, что моя тетка умерла, не оставив завещания. Мистер Седдон, тщательно протирая стекла очков, подтвердил: - Судя по всему, это так. - Как странно. Юрист осторожно кашлянул: - Не так уж странно, как вы думаете. Тут что-то вроде суеверия. Люди предпочитают думать, что у них еще масса времени. Я не раз беседовал с вашей тетушкой, убеждая ее составить завещание, но она упрямилась, и вот... - Он беспомощно развел руками. - Но, безусловно, после первого удара... - вмешалась Элинор. Мистер Седдон покачал головой. - Когда стало хуже, она и слышать не желала ни о чем подобном. Элинор сказала медленно, словно в раздумье: - Значит, вот почему она так беспокоилась вчера вечером, так добивалась, чтобы за вами поскорее послали... - Совершенно верно, - подтвердил юрист. Родди занимала другое, он спросил с ошеломленным видом: - Но что же будет теперь? - С состоянием миссис Уэлман? - Мистер Седдон снова кашлянул. - Поскольку она умерла, не оставив завещания, все ее имущество переходит к ближайшей родственнице, то есть к мисс Элинор Карлайл. Налог на наследство, боюсь, будет довольно велик, но и после этого останется весьма и весьма значительная сумма. - Но Родерик... - начала Элинор. Юрист посмотрел на них обоих словно извиняясь. - Мистер Уэлман всего лишь племянник покойного мужа миссис Уэлман. Тут нет кровного родства. - Вот именно, - спокойно резюмировал Родди. Элинор медленно произнесла: - Разумеется, это не имеет особого значения, так как мы собираемся пожениться. Наступила очередь мистера Седдона сказать: "Вот именно". Он сказал это как-то чересчур торопливо.
V
После ухода юриста Элинор вернулась к разговору о свадьбе. - Так как же, Родди? - стараясь, чтобы голос ее звучал ровно, спросила она. - Что как? - Собираемся мы пожениться или нет? - Мы ведь, кажется, договорились. - Ответ был равнодушным, даже чуточку раздраженным. Девушка не выдержала: - О Родди, неужели ты не можешь сказать все честно. Тот замялся, а потом глухо проговорил: - Не знаю, что это нашло на меня... - Зато я знаю, - пробормотала Элинор внезапно пересохшими губами. Родди словно спохватился. - Вероятно, мне не нравится идея жить на деньги моей жены. Лицо Элинор побелело: - Дело не в этом... - Она вдруг умолкла. Потом решилась: - Это из-за Мэри Джеррард, да. Вид у Родди был растерянный и несчастный. - Похожё, что так, но как ты догадалась? Внезапно все его спокойствие исчезло. - Ох, Элинор, я сам не знаю, что со мной. Наверное, я просто схожу с ума. Это случилось, когда я увидел ее тогда, в тот первый день, в лесу... Все кругом словно перевернулось... Ты не можешь понять этого. - Почему же? Прекрасно могу. Продолжай... - Поверь, я не хотел влюбляться в нее, я был так счастлив с тобой! Дорогая, какой же я мерзавец, что говорю об этом так... - Ерунда, расскажи мне все. - Ты необыкновенная, Элинор. Мне легче теперь, когда я все рассказал тебе. Ты мне очень дорога, поверь! То, другое, просто наваждение. Оно все изменило, все мои мысли и взгляды, и вот ты видишь... Элинор спросила слегка дрожащим голосом: - А ей ты что-нибудь говорил? - Да, сегодня утром. Я, дурак, совсем потерял голову. Конечно, она мигом отшила меня - из-за тети Лауры и из-за тебя. Девушка сняла с пальца обручальное кольцо с бриллиантом. - Думаю, тебе лучше взять это назад. Принимая кольцо и не глядя на нее, тот пробормотал потерянно: - Если бы ты знала, каким негодяем я себя чувствую. Голос Элинор снова звучал совершенно спокойно: - Ты думаешь, она выйдет за тебя замуж? Родди покачал головой. - Во всяком случае, не сейчас... Она еще не любит меня, но, быть может, позже... - Возможно, ты и прав. Дай ей время опомниться, не встречайся с ней пока, а потом, что же, попытайся еще раз. В голосе Родди прозвучало искреннее волнение: - Элинор, милая! Какой ты замечательный друг! - Он порывисто поднял к губам ее руку и поцеловал. - Знаешь, Элинор, я люблю тебя ничуть не меньше, чем прежде. Иногда Мэри кажется мне просто сновидением. Временами я жалею, что увидел ее... Нам было так хорошо вместе, родная. Не будь ее... Девушка повторила задумчиво, словно про себя: - Не будь ее...