Хромов собирался задать ей несколько вопросов. Знала ли она предыдущего владельца «Азора»? В каких отношениях он состоял с Яной? Как Яна выглядела, как одевалась?
Последний вопрос мог показаться директорше подозрительным, но Валерию необходимо было понять, что происходило в жизни Яны с тех пор, как он уехал. Он даже открыл рот и… передумал. Рано.
- Ладно, я пойду, - сказал он. - Вы пока работайте.
Директорша так и окаменела в кресле, глядя ему вслед.
Из магазина Хромов направился за урной с прахом покойной супруги. В мрачном полутемном помещении ему выдали в простеньком сосуде то, что когда-то было Яной Хромовой, в девичестве Вербицкой. Не в состоянии отделаться от чувства нереальности, он выполнил все формальности по «захоронению» - урну поместили в специальную нишу в стене, закрыли и сделали соответствующую надпись. Хромов положил на подставку две белые гвоздики, хотел прослезиться - не смог. Постоял истуканом, глядя на буквы и цифры надписи, повздыхал и ушел.
«Ну вот, - подумал, - теперь душа Яны успокоится, перестанет преследовать соседку. Да и меня тоже».
Падал снег, мело, мороз кусал за щеки. Валерий продрог до костей и все же поехал на Шереметьевскую улицу посмотреть квартиру. Им руководило не столько любопытство, сколько неотступная, гнетущая тревога.
Подъезд дома поразил чистотой, удобными лестницами, хорошим запахом - мастики или лака. Кто-то из жильцов, наверное, занимался ремонтом. Хромов подошел к двери под номером 14, отделанной натуральным темным деревом. Профессиональным взглядом столяра он оценил, сколько стоит такая дверь. Рука сама потянулась к звонку. А вдруг откроет Яна, улыбнется, скажет, что все происходящее - дурной сон, нелепость?
Валерий позвонил. За дверью раздались шаги.
Глава 7
Смирнов не знал, как подступиться к «Молоху». Лобовая атака ничего не дала, а тратить время на хитрости не было желания. Скорее всего, и эта ниточка оборвется, как с тепличным хозяйством.
- Где же искать эту Марину? - в сердцах воскликнул он.
- Ты меня спрашиваешь? - обрадовалась Ева.
Они сидели в маленькой уютной кондитерской, пропахшей кофе и горячим шоколадом. Изнутри зал на несколько столиков напоминал оклеенную бархатом коробку для конфет.
- Хочешь вишневого торта? - вздохнул сыщик. - Или шарлотку закажем?
Он понимал, что Ева тоже не имеет понятия, куда делась Марина. Ни одной стоящей версии у них не было.
- В жажду Молоха ты, конечно, не веришь.
- О, Ева! Только не это! - он скривился, как от зубной боли. - Допустим даже, обряд возымел действие. Но не испарилась же Комлева? Где-то она находится! Хотя бы труп должен быть. А может, мы слишком усложняем? И дама просто сбежала с любовником в Сочи? Или попала в больницу, лежит там, не приходя в сознание. Или… черт, дурацкая история!
- Зачем ей сбегать? - не согласилась Ева. - Ее бы и так никто не удерживал. А больницы уже обзванивали Вероника, Стас и ты сам. При Комлевой был паспорт, так что безымянной пациенткой она бы не оказалась. Похищение отпадает из-за отсутствия мотивов. Выкуп платить некому, шантажировать некого - у Марины нет ни денег, ни родни, ни влиятельного возлюбленного. Кто заинтересуется приехавшей из глубинки девчонкой без гроша за душой, которая живет в общаге, а работает продавщицей на оптовом рынке?
- Да понимаю я, понимаю…
Официантка принесла заказ - целое блюдо сладостей, две большие чашки кофе и охлажденную минеральную воду.
- Тогда Марину заманили в «Молох» и… убили, - предположила Ева, выбирая пирожное. - Чтобы утолить жажду ненасытного божества и заодно подкрепить свою репутацию. Страшные слухи поползут по Москве, клиенты валом повалят. Представляешь? Заказал проклятие - и все, нет человека: исчез, растворился в задымленном городском воздухе! Киллера нанимать не надо - раз; свидетелей и следов нет - два; неотвратимо - три! От обряда на смерть не спасет никакая охрана, никакие меры предосторожности. А главное достоинство этого универсального метода - ненаказуемость. Наше материалистическое мировоззрение - благодатная почва для подобных злодеяний. Поди докажи, что человек испарился в результате колдовских заклинаний! Тебе никто не поверит. В милиции посмеются, в лучшем случае займутся розыском… формально, в худшем - откажут в возбуждении дела. До суда оно не дойдет в любом случае. Отгадай, почему? Возникнет проблема с вещественными доказательствами. Слово к делу не пришьешь, ты сам научил меня такому подходу.
Ева взобралась на любимого конька, и ссадить ее оттуда - Смирнов по опыту знал - было не просто. Но он знал и другое: в словах Евы, какими бы нелепыми они ни казались, всегда присутствует крупица правды.
- Послушай, - миролюбиво начал он. - Давай из мистического тумана вернемся на грешную землю. Допустим, ты права, и «жрецы Молоха» задумали и осуществили рекламный трюк, дабы привлечь клиентов. Но раз им пришлось убить Марину, значит, «обряд» не имеет той силы, какую они рекламируют? И остальных жертв им тоже придется лишать жизни вполне физическим способом, а это уже уголовное преступление, за которое предусмотрена мера ответственности. Получается, мы имеем дело с организованной бандой наемных убийц, замаскированной под общество «Молох». Так? По-моему, они бы предпочли оставаться в тени, а не выставлять себя напоказ.
Ева задумалась. Она жевала сладости, наслаждаясь их вкусом.
- Прекрасный способ спрятать какой-либо предмет - это положить его на видном месте, - сказала она. - «Молох» прикрывается магической атрибутикой, которую и показывает людям. А что за занавесом, неизвестно.
- Кстати, от кого я услышал о «Молохе»? От Стаса и Вероники. Елкин подтвердил, что они там побывали. Меня будто подталкивают связать исчезновение Комлевой с посещением этого экстравагантного заведения.
Ева с готовностью подхватила его мысль, легко перескакивая от одной версии к другой.
- Вот именно! Вероника и Стас могут оказаться сообщниками, которые убили Марину и пытаются пустить тебя по ложному следу.
- Не забывай, что господин Киселев сам пришел ко мне с просьбой заняться расследованием и платит немалые деньги, - возразил сыщик. - Он напуган.
- Да, верно… - разочарованно вздохнула Ева. - Значит, убила подругу Вероника. Почему нет? Она влюбилась в Стаса, задалась целью выйти за него замуж, стать на законных основаниях москвичкой, обладательницей жилплощади и материальных благ, которые будет обеспечивать супруг. А тот вдруг начал заглядываться на Марину. Тем более он спас ей жизнь, а синдром спасателя как нельзя лучше располагает к любви между мужчиной и женщиной. Вероника в бешенстве и решается на отчаянный шаг: устранить соперницу любой ценой. Ревность, подкрепленная меркантильными расчетами! Чем не мотив?
- Но Стас говорит, что не был увлечен ни Вероникой, ни Мариной. Он просто оказывал им покровительство.
- Мужчина часто не замечает своих собственных чувств, - с жаром произнесла Ева. - Когда они становятся видны даже посторонним, он все еще склонен заблуждаться.
- Принимаю как рабочий вариант, - согласился Смирнов. - Тогда что мы имеем? Вероника - последняя, кто видел Марину живой. С ее слов получается, что девушкам позвонили из тепличного хозяйства, предложили работу и пригласили прийти узнать условия. Марина была выходная, поэтому она поехала на встречу, а Вероника отправилась на работу на рынок. Комлева собралась, взяла с собой паспорт и ушла. Этого факта больше никто не может ни подтвердить, ни опровергнуть.
Ева кивнула.
- Контора, о которой рассказала Вероника, действительно существует. Возможно, они с Мариной и ездили туда, но была ли вторая поездка? Если да, Вероника могла незаметно последовать за подругой, найти подходящее место - темный закоулок, например, или пустынный двор, - убить ее и спрятать труп. А теперь сваливать вину на «Молох» и притворяться испуганной. Возникает вопрос, где же тело? Найдется со временем.
- Когда сойдет снег, - усмехнулся Всеслав.