Увернувшись от еще одной стрелы, — на этот раз женщина целилась гораздо дольше — я заметил, как щуплый бандюга с кривой ухмылкой заходит ко мне за спину. А неплохо они действуют, грамотно, я бы сказал. Так меня и задеть могут. Впрочем, у меня еще были трюки в рукаве.
Отведя ладонью нацеленный мне в спину кинжал, я поднырнул под ударом одноглазого и, тщательно подобрав момент, врезал головой ему в нос. Как оказалась, тупая идея. Голова этого урода была в разы крепче моей. У меня аж звезды из глаз чуть не посыпались.
Но ублюдку досталось не меньше моего. Тот заорал от неожиданности и отшатнулся, что дало мне лишние секунды, в которых я так нуждался.
Отскочив на пару метров назад, я осмотрелся и приметил оставшегося позади, но все еще живого убийцу с широким порезом на бедре. То, что надо! Он хоть и потерял кучу крови, да еще и практически отрубился, но для моей задумки даже такого подобия сознания вполне хватало.
«Связав» подранка и швырнувшего в меня очередной нож — вот ведь упорная скотина, еле-еле отразил мечом — бандита, я занес клинок над умирающим и со свистом опустил его вниз, пронзая головорезу сердце. Он завопил от боли, вздрогнул, прохрипел что-то неразборчивое напоследок — грязное ругательство, не иначе, а ведь мог бы и поблагодарить меня за избавление от боли — и испустил дух.
— Что за хре…?! — подкрадывающийся ко мне со спины щуплый бандит закатил глаза и, схватившись за сердце, задергался в конвульсиях и упал рядом.
Осталось всего двое — одноглазый ветеран да женщина-лучница. Пора с ними кончать. Я посмотрел на приближающегося мужика — а уверенности в нем поубавилось, хех — и сосредоточился.
— Мои глаза! — испуганно заорал он, но оружия из рук не выпустил. — Сучонок, верни мне мое зрение!
Убийца начал махать топориками в воздухе, вот только на ближайшие пару секунд он не представлял для меня никакой опасности.
Бедолага. Мне было его даже немного жалко. Но не настолько, чтобы пощадить, я ведь не святой какой. Поднырнув под одним из его энергичных, но бесполезных взмахов, я вонзил ему вытащенный из-за спины кинжал прямо промеж ребер. От болевого шока вояка осел на пол и, зажимая рану руками, начал орать благим матом.
Подняв один из его топориков, я выжидающе уставился на женщину. Казалось, участь подельников никак ее не тронула, но я видел, как как у нее дрожат губы и бегают от страха глаза. Она даже не могла нормально прицелиться. Так что когда она выпустила третью — и последнюю по счету — стрелу, я просто остался стоять на месте, с интересом наблюдая, как та пронеслась мимо меня и, подрагивая оперением, застряла в деревянной стене позади.
Взвесив в руке топорик, я прикинул вес и, размахнувшись, отправил его в вытаскивающую из-за пазухи нож женщину. Я успел заметить на ее лице презрительную ухмылку, пока она, повторяя мой маневр, решительно замерла на месте. Вот только в этот раз крутящиеся в воздухе оружие с тошнотворным хрустом врезалось ей ровно промеж грудей.
— «Искажение», детка, — пояснил я, заметив вопрос и непонимание в ее затухающих глазах. — Могла бы и сама догадаться.
Но лучница меня уже не слышала. Она умерла до того, как упала на пол.
— Хорошая работа, мой мальчик, — хлопнул меня по плечу подошедший Сор. — Ты неплохо научился комбинировать способности.
Я усмехнулся. Комбинировать. Посиделки с Учителем по вечерам не прошли для аэна даром. Раньше он так не выражался. Общение с умными людьми развивает, что тут скажешь.
— А с этим что? — ничего не выражающим голосом произнес Сайфас и ткнул кончиком сапога все еще живого одноглазого, отчего тот застонал и заорал еще громче. — Прикончим его?
— Не так быстро, — я поморщился и недовольно глянул на друга. — Он еще может мне пригодиться.
— Я так не думаю, — бросил он и безжалостно наступил тому на горло. Послышался треск, и тело бандита обмякло. — Он знает все твои способности. Слишком опасно. Я не всегда смогу быть рядом, чтобы прикрывать тебя, Роалд.
С этими словами маг Света развернулся и пошел прочь из зала, жестом предлагая мне следовать за ним. Бросив виноватый взгляд на аэна, — ему тут еще убираться — я поспешил вслед за юношей.
Мне очень не нравилось его нынешнее поведение. В последнее время Сайфас все больше и больше напоминал своего прежнего учителя — ныне почившего Верховного Иерарха Артмаэля. Те же замашки, то же пренебрежение к человеческой жизни.
Я вспомнил, как на Экзамене парень был против убийства соперников, даже тех, кто желал его прикончить. Более того, он тратил силы и время, чтобы их вылечить. Просто немыслимо! А сейчас что? Походя и не выказывая никакой жалости, прикончил абсолютного незнакомого человека. Куда это годится?