— Д-да… Я хотел узнать… Много вещей.
— Начни с чего-нибудь попроще.
— Почему ты скрываешь лицо?
Мужчина в костюме щелчком сбил с рукава пиждака какую-то букашку, и пожал плечами:
— Очевидно, чтобы никто не узнал меня.
Это был весь его ответ, и Артуру пришлось удовлетвориться им.
— А ты? Что ты делал в этой глуши?
— Я… — Артур сглотнул. Заметив это, мужчина что-то крикнул носильщикам на хинди, и один из них туту же подбежал к ним, протягивая Артуру мех с водой. Тот благодарно кивнул, присосался к живительной влаге, и шумно выдохнул, когда закончил пить, — Спасибо!.. А-а-ах… Я… искал друга. Он пропал несколько месяцев назад.
— Вот как? Что он здесь забыл?
— Мы вместе учились… В «Златограде». И он… Получил разрешение от Императорского зверинца… На вывод нового вида фамильяров. Ему был нужен какой-то жук, который водится только в Кашмирской долине. Он не собирался в Индию, но… После того, как он перестал выходить на связь, я забеспокоился. А потом появились кое-какие новости, и я… Отправился на поиски. Спустя три месяца после его исчезновения. След вёл в Нью-Дели, и…
Анэтик рассмеялся:
— И ты сунулся в Индию? Один?
— Не один! У нас была группа, и даже разрешение от государственной службы безопасности! Проводник, договорённости…
— Договорённости! — снова посмеялся туманоликий, — Друг мой, ты ведь уже понял, что это за страна? Понял, к кому попал в плен?
— К одному из шахов-пожирателей…
— Хм… Мозги вроде есть, и всё-равно попёрся сюда? Странно…
— У нас были договорённости! Имперские делегации редко пускают в Индию, но пускают! И обычно…
— Вот именно — обычно! — поднял палец Анэтик, — Правительство здесь есть… Но только там, где мы привыкли видеть цивилизацию — в крупных городах, например. Да и то — номинальное! Этим субконтинентом, Артур, управляют пожиратели. Гостем одного из них ты и стал — не самого крупного калибра, надо заметить. Этот шах — мелочь, пыль, под ногами тех, кто действительно принимает решения.
— Но ведь договорённости…
— Договоры здесь не значат ничего, — отрезал мужчина в костюме, — И правительству абсолютно плевать, вернутся путешественники домой, или нет. Ты сам сказал — обычно всё нормально. «Обычно»! Но это «обычно» — примерно пятьдесят процентов от «необычно», понимаешь? Те, кто возвращается — прибывают сюда с ротой отборных магов-магистров, «Витязями», и ведут такие дела, которые важны Империи. А группы вроде твоей… Ты ведь не родственник императорской семьи? Не родственник тех, кто сидит на самой верхушке власти, верно? Не отвечай, я и так это вижу. Если пропадёт такой, как ты — пусть и дворянин, пусть и десяток самоуверенных дворянинов империи — посольство только разведёт руками. Расскажет байку о юнцах, которые решили посмотреть на древнее ущелье — а их там сожрали пурпурные тигры. никаких доказательств — и разбираться никто не будет.
Артур замолчал и насупился — но по его виду я понял, что он и сам уже успел всё это осознать. Ещё бы — после такого-то приключения.
Анэтик, тем временем, продолжал:
— Это в остальном мире во главу угла сейчас ставят «цивилизованность»! Конец двадцатого века, как-никак, просвещённое время. Но здесь… Здесь всё так, как было сотни лет назад. А ты просто поддался юношеским порывам — и рискнул головой.
Так-так-так… Конец двадцатого века? Значит, этим воспоминаниям по-меньшей мере тридцать лет! Надо бы иметь это в виду.
— Меня вырубили прямо на улице Нью-Дели…
— Я же говорю — неудивительно. Неспроста в Индию не рвутся туристы… Полагаю, лет через двадцать местные и вовсе закроют границы. Их методы, их стиль жизни… Не одобрят остальной мир.
— И ничего с этим не делают⁈
В голосе Артура было столько возмущения, что туманоликий вновь рассмеялся.
— А ты идеалист, как я вижу?
— А что, если так⁈
— Ничего, — пожал плечами Анэтик, — Мне это нравится. Значит, я в тебе не ошибся.
— Что ты имеешь в виду?
— Только то, что сказал. Ты показался мне перспективным. Это всё, что тебе нужно знать.
Признаюсь честно, от этих слов и тона, которым они были сказаны, у меня по спине пробежал холодок. Уже зная (предполагая), что случилось с Артуром, этот ответ показался мне весьма зловещим…
Сам же он, видимо, был слишком истощён и мысли у него путались, раз он не стал развивать эту тему. Но вопрос он всё же зада — пусть и не тот, на который я рассчитывал:
— Скажи мне, Антик… Почему шах тебя не тронул? Почему ты не боишься, что с тобой здесь может что-то случиться? Ты ведь… Один?
— О, я не один, — усмехнулся туманоликий, — И кроме того, как я уже сказал, этот шах, который тебя мучал — мелкий хищник. Который очень боится хищников сильнее его…
— И ты…
— Да, я из таких.
Я увидел, как Артур напрягся.
— Значит… Ты — пожиратель⁈
Туманоликий остановился и повернулся к своему собеседнику. Тот замер, подобрался, готовый сражаться — но понимал (как и я), что шансов против Анэтика у него нет.
— Да. Я — пожиратель.
— Но… Ты же… Ты не… Но…
— Не стоит так нервничать, — спокойно произнёс туманоликий, — Не все из нас такие мрази и маньяки, как твой пленитель.
— Но ты… Ты же из Империи! Как это возможно⁈
Анэтик помолчал несколько секунд, и спросил:
— А что ты вообще о нас знаешь, Артур?
Глава 15
Далекие края. Часть 3
Мужчина в костюме внимательно смотрел на Артура сквозь туман, скрывающий лицо.
— М-м-м… Я не… Не хотел бы повторять всё то, что ты и сам наверняка знаешь.
— Сказки, байки и страшилки? — в голосе Анэтика прорезалось веселье, — Да, пожалуй, не стоит, я в избытке наслушался этого за свою жизнь… Но есть и другая правда. Очень неудобная для современного мира.
— Какая? — нахмурился молодой человек.
Туманоликий окликнул индусов, бросил им несколько слов на хинди, и они тут же принялись разбивать лагерь. Анэтику принесли складной стул, такой же выдали Артуру, и они сели напротив друг-друга.
Я встал рядом, приготовившись слушать.
Кажется, сейчас будет что-то интересно! Что-то, что я точно не смог бы отрыть самостоятельно! По-крайней мере — в ближайшее время!
Хм-м… Интересно, зачем этот некромант показывает мне всё это? Неужели… вербует?
— Пожиратели, — начал туманоликий, — это не просто маги. Мы — первые. Самые первые. Те, кто стоял у истоков магии, кто обуздал её, кто правил миром, когда остальные ещё боялись огня! Мы были богами для людей, царями для магов и целых народов. Но время… время меняет всё.
Его голос звучал спокойно, однако в нём чувствовалась тяжесть веков. Словно Анэтик говорил не только от своего имени, но и от имени всех, кто был до него.
Он сделал паузу, словно давая Артуру осмыслить сказанное, а затем продолжил:
— Первые государства древнего мира были основаны именно пожирателями. Месопотамия, Древний Египет и Индия, — он обвёл джунгли рукой, — И как ты видишь, здесь всё осталось именно так, как было раньше. Даже Египетская деспотия хоть и старается казаться цивилизованным государством…
— Хочешь сказать, ей тоже правят пожиратели⁈ — ошеломлённо перебил собеседника Артур, — Но это… Это невозможно! Мы бы знали!
— Мы? — весёлым тоном спросил туманоликий, — Кто — мы? Знаешь ли ты хоть о каких-то пожирателях в Империи?
— Нет…
— То-то и оно… В Египетской деспотии всё чинно и спокойно — насколько это укладывается в рамки такого правления, но… Культы, тайные ордена, отдельные личности, которые занимают высокие должности — всё это существует. И знают об это лишь избранные.
— Невероятно… То есть… Вся магия… Все маги нашего мира произошли от… Пожирателей⁈
— Именно. У пожирателей рождались дети — но большая их часть уже не была такой, как их родители. Они могли управлять одной, двумя, тремя ветвями магии — но не всеми. И уж тем более далеко не каждый потомок истинных пожирателей владел способностями своих предков. С каждым поколением нас становилось всё меньше и меньше. А обычных — «усечённых» магов — больше. Знаешь, что происходит, когда слабые начинают бояться сильных?
— Они объединяются.
— Верно, — кивнул Анэтик, — Истинные пожиратели, первые из первых, жили куда дольше своих детей. Они правили о-о-очень долго. Но со временем их начали бояться. Завидовать. Ненавидеть. Даже те из нас, кто не делал ничего плохого, кто помогал, защищал, строил… Стали жертвами человеческой злобы и зависти. Нас стали изгонять. Убивать. Предавать. Охотиться, как на зверей. Потому что никто не хотел, чтобы маги, способные поглощать чужие силы, правили миром. Дети пошли против родителей, сыновья стали убивать отцов, а дочери — матерей…