Притворившийся спящим юноша продолжал осторожно подпитывать Печать тончайшими потоками маны -- чтобы этого не заметил маг, который наверняка мог видеть его мана-контур и заподозрил бы неладное. Магическая сила уходила, словно в бездонную дыру, но это не особо беспокоило Айвена, ведь он мог похвастаться резервами, которые сделали бы честь и какому-нибудь магистру средней руки. Впрочем, многие "пузыри" потенциально смогли бы стать очень сильными магами, если бы не их врожденная неспособность распоряжаться собственными запасами маны -- зачастую весьма впечатляющими. Печати были одним из секретов Тайной Канцелярии, а всем прочим "пузырям" приходилось в лучшем случае довольствоваться участью источника маны при каком-нибудь чародее, как когда-то и самому Айвену.
-- Ты так и сидишь в придорожных кустах, проклятый зубарь, а я кое-чего добился, -- прошипел он, стиснув зубы.
Юноша припомнил недавнюю встречу с Иношем -- тем самым колдуном, который когда-то использовал резервы Айвена, при необходимости выкачивая из него ману. Собственных запасов зубных дел чародею едва ли хватало на пару заклинаний средней силы, так что эта необходимость возникала постоянно.
Он и сам не заметил, когда уснул. На этот раз самым обычным сном, без необычных мест и божественных откровений. Под тихий скрип телеги и негромкую болтовню своих неожиданных попутчиков, он просто спал, а Печать делала свое дело, изгоняя яд к'хасса из его тела. И уже через несколько часов юноша проснулся не от боли, не от гнетущего жара или ломоты в суставах, а от необычайной легкости во всем теле и от уже ставшего непривычным чувства, которое испытывает полностью отдохнувший человек.
Однако, открывать глаза он не спешил, а сперва прислушался к тому, что творится вокруг. Голоса. Гоблин, судя по всему, перебрался назад в свою корзину и теперь пытался разговаривать с Каббром, жалуясь на свою несчастную гоблинскую судьбу. Остальные тихо переговаривались, и разобрать их слов он не мог, как ни старался.
-- Эй... -- тихо прохрипел Айвен, -- Лично я бы не отказался съесть пару-тройку жареных куропаток. И барашка с белыми грибами. На худой конец сгодится и гоблин, жареный на вертеле.
Его услышали, и тут же возница натянул вожжи, останавливая лошадей, а целитель, который уже успел взобраться в седло, подъехал поближе.
-- Выглядишь заметно лучше, -- заметил он, -- Прищурившись, он пристально уставился прямо в глаза юноше, -- и чувствуешь себя тоже, как я погляжу.
-- Верно. Видать, и впрямь мухоморы помогли, -- криво усмехнулся Печатник.
-- Может и мухоморы, -- пожал плечами хеонец, -- Но я бы на твоем месте не спешил считать себя здоровым. Отлежись, отдохни, поднакопи сил.
-- Кстати, насчет отдыха. Не в вашей же телеге мне бока отлеживать? Да и вообще, пора бы уже и познакомиться, раз уж нас судьба свела таким образом. Меня зовут Айвен, и я антиквар -- у меня своя лавка в Кияже. А это, как вы уже поняли, мой слуга Хныга. Бывший ученик великого шамана, между прочим!
-- Прямо таки и ученик? -- усмехнулся старший.
-- А то! Видели бы вы, как он всего на пару дней своего ученичества навострился полы драить да воду таскать, пока его старик не выгнал взашей, навешав в след пару своих гоблинских проклятий.
Шутку их неожиданные попутчики оценили, а отсмеявшись, тоже представились. Точнее, себя и своих друзей представил усатый:
-- Меня зовут Лабазом, вон того, чернявого -- Сигмур, это наш целитель, как ты уже понял. А вот этот неразговорчивый откликается просто на прозвище Лысый. Он не немой, просто рот все больше предпочитает открывать для еды.
-- Может, и моего слугу научит так же? -- отозвался Айвен.
-- Ну, а за возницу у нас Рауг, мой брат... названный, -- закончил усатый.
-- Далеко едете? Мы с Хныгой едем в княжество Ом, там мой родич живет у самой границы, строевым лесом занимается. Сына вот, женить надумал, в гости зовет. Ну я и подумал -- почему бы и не навестить родственников? Гостинцев-подарков собрал -- и в путь!
-- Строевым лесом, говоришь? -- задумчиво переспросил Лабаз, закусив губу.
-- Ну да, -- кивнул юноша, внутренне ликуя -- заглотнула рыбка наживку! -- Правда, дела у него сейчас неважно идут, никому хороший лес не нужен... Тысяча каббров! -- Айвен хлопнул себя по лбу, -- Я же вас так и не отблагодарил за помощь!
Он со стоном перекатился -- все тело онемело -- и дотянулся до своих сумок, висящих на боку у Каббра. Раскрыв одну из них, он пошарил в ней и вытащил самую обычную щепку.
-- Что это? -- усатый взял странный предмет и принялся вертеть его в руках.
-- Это артефакт. Довольно необычный, я никогда в жизни не встречал ничего подобного. И теперь он ваш. Это более чем достойная плата за спасение моей жизни.
-- Щепка?
-- Золото! Она превращает небольшие деревянные предметы в чистое золото.
-- Никогда не слышал о такой магии, -- вставил свое слово хеонец.
-- Потому что это не магия. Я и сам такое впервые увидел. Человек, который продал мне эту щепку, сказал, что она... исполняет желания!
-- Похоже, приятель, что яд еще туманит твой разум.
-- А ты сам попробуй. Возьми что-нибудь деревянное, чуть поменьше размером, и коснись этого предмета щепкой. И просто пожелай, чтобы он стал золотым.
-- Эй, Рауг, дай-ка мне мою ложку, -- повернулся к вознице Лабаз, и при этих словах Айвен улыбнулся.
Затянутая в кожаную перчатку рука исчезла в складках одеяния и вытащила оттуда ложку. Обычную деревянную ложку.
-- Великовата, -- заметил юноша.
-- Верно, -- согласился усатый и легким движением отломил у ложки черенок. Сжал его в левой руке и пару раз коснулся обломка щепкой.
Айвен устало откинулся на солому и закрыл глаза. Ему не нужно было смотреть. Удивленные возгласы подтвердили факт превращения дерева в золото. Да он и не сомневался. Немало деревянных пуговиц, шпилек и обычных веточек юноша собственноручно превратил в золото и припрятал в своей лавке. Канцеляр Хэм позволил ему забрать щепку -- на время, и Печатник решил использовать этот щедрый дар с максимальной для себя пользой.
-- Боюсь, что это слишком ценный подарок. Впрочем, пара золотых ложек будет более чем достаточно.
Снова раздался хруст, и некоторое время спустя в ладонь Айвену легла его щепка.
-- Но если ты действительно хочешь нам помочь, да еще и прокатиться почти до самой границы Ома, то... -- Лабаз выжидающе умолк.
С тихим стоном Печатник снова принял сидячее положение и открыл глаза. Убедившись, что юноша его внимательно слушает, старший продолжил:
-- Мы тут как раз неподалеку от границы строительство затеяли... Лесов-то вокруг много, да вот только рабочих рук не хватает им заниматься.
-- Ну, так вы можете сразу готовые бревна, доски да что там для строительства нужно -- сразу готовыми взять. У дядюшки моего. Лишь бы дорога была, чтобы подвезти все это к месту стройки.
-- Вот я к тому и веду, -- заулыбался Лабаз, -- Ты бы договорился с этим своим родичем, а?
-- Почему бы и не помочь хорошим людям?
-- За ценой не постоим, не сомневайся, очень уж время поджимает. А дерево можно и по реке сплавить. Мы как раз у порогов строимся, за которыми Поющие водопады, прямо в лесу...
-- Только учти, я в этих делах -- что гарм в помидорах, ну ни капли не разбираюсь, -- сразу предупредил старшего Айвен, -- А вот свести вас могу.
Разумеется, никого знакомить с вымышленным "дядюшкой" он и не собирался -- свою миссию тот выполнил, заставив Лабаза выдать местонахождение храма Врага. Разумеется, если эти четверо действительно являются его жрецами, как уверяет Хныга. Но зачем нужен храм, если вот они -- служители Врага? Бери, да допрашивай.
Как именно он собирался, лежа обессиленный на телеге, справиться с четырьмя здоровыми жрецами, Печатник еще не придумал. Впрочем, время у него еще было...
Толпа, окружившая необычного пророка на Рассветной площади, вдруг начала расступаться, пропуская кого-то вперед. Глухие удары, сотрясавшие землю, сопровождали каждый шаг... каменной статуи. Появление второго ожившего изваяния люди приветствовали гробовой тишиной. Казалось, умолкли даже птицы, и лишь глухое "бум" раздавалось, когда тяжелая нога опускалась на землю.