Разрешать ли детям быть сатанистами?
Обратимся более подробно к положениям предыдущей главы и рассмотрим на конкретных примерах то, как может применяться дискуссия при общении с детьми в рамках урочного или внеурочного общения.
Название данной главы связано с тем, что дети разного возраста довольно часто задают мне вопросы, связанные с религией. Несмотря на наличие в нашей школе занятий по ОРКСЭ (основам религиозной культуры и светской этики), я прихожу к выводу, что вопросы о различных конфессиях и о сути религии вообще вызывают массу затруднений у детей помладше и массу недовольства у детей постарше. Начальная школа традиционно живет с убеждением, что кроме православия достойных религий нет. Даже изучив особенности Рождества и Пасхи у католиков в рамках уроков иностранного языка и получив разъяснения учителя о том, что католики тоже христиане (разъяснения на детском уровне, естественно), дети сохраняют свою убежденность в том, что иностранцы еретики. В условиях современных напряженных международных отношений многие дети переняли от своих родителей (надеюсь, что не от учителей все-таки) дремучую убежденность, что американцы все сатанисты и верят только в дьявола. Честно говоря, кроме постоянной разъяснительной работы здесь другого пути я не вижу. Каждый раз, когда я натыкаюсь на заявления подобного рода, я отдаю учебное время урока на рассказ о других народах, стереотипах и реальной жизни за рубежом. Но каждый раз становится обидно за то, что какой-то другой авторитет в детском сознании пропагандирует безумные концепции, которые перекрывают проведенную мной работу и заполняют детскую голову новой опасной ерундой. В то же время, ощущается явный дефицит такой работы со стороны других учителей и родителей, потому что, начав говорить с детьми, потом не успеваешь отвечать на их вопросы - так много их не отвеченных и непонятых у них в голове. То ли времени жалко, то ли какая-то узколобость мешает окружающим взрослым раскрывать вопросы религии и межкультурной коммуникации более широко в разговорах с детьми.
А узколобость несомненно есть, что можно проследить на примере общения учителей со старшеклассниками на социальные и религиозные темы. Однажды один из моих самых безалаберных учеников очень долго отпрашивался у меня выйти в очередной раз за урок, чтобы встретиться в коридоре со своими друзьями и обсудить там личные дела (в данном случае, это факт, а не моя вредность). Когда я в очередной раз ему отказала, он бросил театральную фразу: "Ну можно, пожалуйста, ради Христа!", но что я ему тут же ответила: "Нет, я атеист". Этот момент послужил началом долгой и интересной дискуссии, к которой мы еще не раз возвращались с учениками. Проблема заключается в том, что подросткам свойственно стремление к самостоятельному и частично бунтарскому мышлению, но это и неплохо. Если есть желание плыть против течения, значит, есть собственные мысли и доводы о том, почему другие люди неправы. В современном обществе такое становится все более и более редким, ибо молодежь в массе теперь склонна не думать и бунтовать, а поглощать информацию и развлечения без разбора и без самостоятельного анализа. Итак, мы имеем группу молодых людей с прогрессивным складом ума и их ближайшее окружение - родителей и учителей. Родители, как правило, либо находятся в русле веры, либо вернулись туда под воздействием современной тенденции к восстановлению веры и церкви. Учителя, как правило, либо также являются верующими людьми, либо предполагают, что утверждать обратное будет неверно с точки зрения воспитания. Более того, настолько глубоко и постоянно ни учителя, ни родители не мучаются вопросами бытия, как ими мучаются старшеклассники в силу особенностей становления личности. Когда подростки поднимают тему атеизма, они не встречают готового взрослого собеседника, который выслушает все их доводы, рассмотрит вместе с ними все позиции и выразит свое мнение с объективными доводами. Когда учитель физики говорит старшеклассникам, что верит в бога, потому что бог же есть, он вряд ли чего-то добьется в педагогическом плане. Он только создаст впечатление человека, который не может обосновать свою позицию, и убедит учеников в их атеизме. Многие подростки с высоким уровнем интеллекта и не стремятся к открытому бунтарству против веры. Они хотят лишь увидеть более широкую панораму религии. Если вы поговорите с ними достаточно долго, вы поймете, что они не отрицают мораль и духовность, они лишь не видят смысла в определенных ритуалах, отрицают волшебную силу молитвы и воспринимают веру как способ для слабого человека как-то примириться с реальностью. Согласитесь, что все эти мысли вполне разумны и не несут разрушительного воздействия. Но чтобы осознать, что именно кроется под атеизмом тех или иных подростков, с ними необходимо разговаривать, причем открыто, а не штамповать их закоренелыми клише. Иногда подростки говорят казалось бы шокирующие нас вещи вполне осознанно и рационально, и это не должно прекращать диалога. Приведу пример, связанный с названием этой главы. Одна из моих успешных учениц упомянула в ходе беседы, что сатанизм - это та же религия, только направленная на дьявола, а не на бога, к тому же имеющая много нюансов. Какая будет первая реакция среднестатистического учителя? Гневно закричать, что таким словам в школе не место? Вызвать родителей? Отправить ребенка к психологу? Скорее всего, что-то из этого диапазона. Но есть и другой путь: просто спросить, почему она так считает. Как результат, вы продолжаете диалог и узнаете, что мнение основано на аналогии каких-либо обрядов и т.д. Согласитесь, что на этом моменте особенно легче учителю все равно не становится, ведь профессиональный долг твердит ему что-то предпринять. В данном случае на помощь приходит как раз формат свободного общения, когда одноклассник этой девушки тут же говорит, что он читал основополагающую книгу сатанистов и выяснил, что на самом деле сатанизм не имеет множества нюансов, а скорее близок к нашему стереотипному восприятию данного направления. В результате мы получаем отличный выход из ситуации: ученица получает стимул разобраться подробнее в обоснованности своих взглядов, учитель получает дополнительную информацию об учениках и будет узнавать их дальше в перспективе новых бесед, а ученики воспринимают учителя как адекватного модератора дискуссии, не стремящегося забить всех под одни лекала. Лично для меня вообще самый предпочтительный комплимент это "Вы самый адекватный учитель в школе", а не "Вы такая добрая", потому что от последних слов во мне сразу появляются сомнения об излишней мягкости с детьми, которая не всегда ведет к чему-то хорошему. Но об этом мы поговорим в следующей главе.
Педагогический пофигизм, или есть ли место равнодушному учителю в современной школе?
Замысел этой главы появился у меня следующим образом. Когда мой первый год работы в школе уже подошел к концу, а новый учебный год доложен был вот-вот начаться, а начинаются все учебные года с умопомрачительного педагогического совета часа на три с половиной - на четыре, ко мне подошла завуч и сказала, что ей нужно со мной поговорить. Должна отметить, что ничего неприятного такой поворот событий не предвещал, так как во время каникул на работу я ходила исправно, а сделать что-то страшное в плане преподавания я явно еще не могла, ибо учеба еще не началась. Я оказалась неправа. Завуч предупредила меня, что один мой класс успел чуть ли не полностью на меня ополчиться и собирался призывать то ли к смене учителя, то ли вообще не пойми к чему - конструктивного в наших школьных скандалах обычно бывает мало, так как родители стремятся все разрушить, но зачастую плохо представляют, что именно новое они хотят увидеть на месте этого разрушенного. Какой-либо зрелый концепт у них обычно отсутствует, что можно проследить по жалобам родителей, что учитель у них "какой-то вялый", "вообще без харизмы" и т.д. Интересно, конечно, было бы посмотреть на энергичную харизматичность этих людей, окажись они на пару недель на нашем рабочем месте.