После отповеди отца Второму стало жутко стыдно. Он ведь на самом деле завидует их жизни, разве нет? Несколько дней Второй не ходил к Янам. Ему было так тяжело, казалось, будто в груди груда тяжёлых камней, которые больно перекатываются внутри. Спустя неделю Второй и Третий возвращались домой с мешками, полными угля, и у дома вдруг повстречали Ян Лан. Она подошла:
— Почему ты больше не приходишь?
Второй открыл было рот, но не смог ничего сказать.
— Ты обиделся на меня, да? Но я же признала, что была неправа.
Второй пристально смотрел на неё несколько секунд, потом отвёл глаза и пробормотал, глядя в землю:
— Не годится мне бывать у вас.
Они вошли, Ян вошла за ними. Она впервые увидела, как Второй живёт на самом деле.
— Всё равно приходи вечером, — повторила она. — А то брат думает, что я во всём виновата!
— Передай Ян Мэну, что у меня дела дома, пару дней меня не будет.
— Ну хорошо, — сказала Ян Лан и пошла к двери. В дверях она столкнулась с Седьмым и случайно задела мальчика рукой. Взвизгнув, она сиганула за порог и поспешила прочь, на ходу достав платочек и яростно оттирая руку. Её фигурка уже почти исчезла вдали, но видно было, как она всё пытается оттереть пятно.
Второй так и не пошёл к Янам. А ещё он не поступил в среднюю школу № 1, но, честное словно, не потому, что плохо готовился. После того как он перестал ходить к Янам, он ещё долго вечерами просиживал за книжками под уличным фонарём. Но всю неделю накануне экзаменов лил дождь, и ему негде было заниматься. Пришлось сидеть дома и вместе со всей ватагой слушать отца, который в очередной раз пересказывал истории своих подвигов. А в восемь все дружно ложились спать.
Второго зачислили в среднюю школу № 8. Такого в нашей семье раньше не случалось. Если бы не Седьмой, который случайно поступил аж в университет, Второй стал бы самым образованным человеком среди нас. Ян Мэн, ясное дело, поступил в школу № 1. Второй знал, что так получится. На каникулах Ян Мэн пару раз забегал к нам. Они со Вторым садились у двери, смотрели на проезжающие поезда и говорили обо всём на свете. Но с началом учебного года брат стал реже общаться с Янами и наконец совсем прекратил.
В школе Второй стал одним из лучших. С каждым днём его поведение и речь всё больше отличались от домашних. Он объявил отцу, что собрался поступать в университет на архитектурный. Второму хотелось, чтобы отец и мать жили в самом красивом доме на Земле, который он построит им сам. Когда он рассказывал им об этом доме, его глаза-впадины излучали свет, проникавший в души всех, кто его слышал. Отец и мать опешили, некоторое время они просто стояли и смотрели на Второго, казалось, их поразила молния. Тут на улице раздался протяжный гудок поезда, пол заходил ходуном — и отец очнулся. Он будто бы вмиг переменился: лицо осветила по-детски радостная улыбка. «А мой сын далеко пойдёт! Всё-таки мой отпрыск!» — с восторгом заявил он, потом ещё долго хлопал Второго по спине и плечам, выражая одобрение. В общем, все крайне воодушевились, только Седьмой, как обычно, заполз под кровать, словно щенок, и уснул там мёртвым сном.
Мечта Второго поступить в институт и стать архитектором, конечно, разбилась вдребезги с началом Культурной революции, как и мечты многих других мальчишек. И хотя Второму удалось стать командиром отряда хунвэйбинов,[19] он всё равно был в полнейшем отчаянии. В итоге он так и не примкнул ни к какой фракции, а просто вернулся домой работать, как велел отец. Всё-таки столько братьев и сестёр, мал мала меньше, пришлось работать, чтобы на что-то жить. Отец где-то раздобыл тачку, и Второй стал каждый день возить груз с товарного склада на Хуанпулу к реке, зарабатывал прилично. Благодаря этому зимой у всех детей в семье были тёплые носки.
Это случилось однажды вечером, когда все домашние уже спали. Дома всегда ложились рано, потому что утром рано вставать на работу, да и пока все не улягутся, и повернуться-то негде. В общем, уже храпели вовсю, как вдруг кто-то принялся колотить в дверь. Все тут же проснулись. Такого раньше никогда не бывало.
— Совсем одурели? — рявкнул отец. — Чего дубасите?
Оказалось, это Ян Мэн. Второй сразу вскочил: он явно нервничал, будто предчувствуя что-то. Открыв дверь, он увидел Ян Мэна, крепко обнимавшего Ян Лан, бедняжка вся дрожала, а глаза опухли и покраснели.
— Что случилось? — спросил Второй. Лицо Ян Мэна было совершенно бесстрастным, но голос — печальным. Он сказал, что днём папа с мамой вдвоём куда-то ушли и до сих пор не вернулись. Они с сестрой прождали до вечера, потом начали волноваться и пошли в спальню к отцу посмотреть, не оставил ли он записку. И обнаружили там письмо Ян Мэну, подписанное «папа и мама». В письме они просили Ян Мэна не удивляться тому, что произойдёт с семьёй. Единственное — он обязан позаботиться о сестре. И последняя строчка была: «Прощайте, любимые дети!» Не успел Ян Мэн договорить, как из дома раздался крик отца:
19