Затаив дыхание, я подвинулся на середину кровати, чтоб увидеть дверь в коридор. Теперь оставалось чуть-чуть наклониться вперед. В редкой полутьме возникли размытые очертания матового дверного стекла.
Будь Шива живым существом, следующая минута стала бы для него последней. Моя рука сжала статуэтку с нечеловеческой силой: по ту сторону двери промелькнула отчетливая темная тень.
Сердце отсчитало несколько ударов, и стекло вновь потемнело.
Страх туго спеленал ноги и заморозил волю. Во власти такого ужаса я оказался однажды в детстве, когда, начитавшись на сон в пустой квартире новелл Проспера Мериме, проснулся среди ночи и, как эпилог кошмарного сна, ко мне протягивала руки Венера Ильская, точно такая же, как в книге: с пятнами патины и латинской надписью CAVE AMANTEM на постаменте.
Сравнение той ночной жути с детским полусном-галлюцинацией я, конечно, нашел позже. А тогда все же удалось оторваться от кровати и сделать шаг к двери. Левая рука нащупала выключатель. Охотничий нож лежал на расстоянии трех шагов, которые я преодолел бешеным звериным прыжком.
С ножом в правой руке и божком в левой я стоял перед дверью, физически чувствуя, что некто стоит за матовым стеклом. Дверь открывалась из коридора в комнату, значит, тот некто имел явное преимущество, ибо мог напасть из своего мрака внезапно. Я знал, что в таких случаях рассудительность лишь вредит, а потому с воинственным воплем "А-а-а!" дернул дверь на себя и вылетел в темный коридор...
Мой нож вошел в пустоту. Кухонное окно стерегли все шпингалеты, а выход на лестничную площадку кроме замков охраняла стальная цепочка. То, что, входя в квартиру, с помощью хитроумного приспособления цепочку можно сбросить, хотя и с трудом, но допускалось, однако возможность набросить ее, выходя в подъезд, казалась нереальной. Тем не менее, кто-то побывал не только в коридоре и кухне, но и в комнате: не перекочевала же однорогая чертова голова с книжной полки на холодильник своим ходом, загрузившись к тому же по дороге пеплом нескольких сигарет, наполнивших кухню насыщенным запахом ментолового дыма.
Правда, я удивленно отметил, что запах, при всей загадочности своего появления, действовал на меня успокаивающе, ибо упорно не желал ассоциироваться с чем-либо наподобие наемных убийц. Я скорее поверил бы, что сигарету курила женщина...
Какая женщина? Умеющая проходить сквозь стены?..
Наливая коньяк, я подумал, что если это не кончится, я, чего доброго, могу спиться. Захотелось взглянуть на себя в начале этого рискованного пути, и я подошел к овальному зеркалу над сундуком. Ничего особенного в моем облике вроде бы не было. Седая прядь на правом виске могла, допустим, появиться раньше. И все же возникло ощущение, что в этом рослом человеке в зеленой ночной пижаме присутствует новое качество... Нацедив третью порцию коньяку, я вдруг понял: человек в зеркале больше напоминал не писателя, а его персонаж.
Это наблюдение пришлось мне по душе. Существует такая психологическая игра-рекомендация: в трудной ситуации надо представить, что действовать дальше предстоит не вам, а созданному вашей фантазией человеку, с которым вы — чтобы сохранить дистанцию для управления двойником — отождествляете себя только до определенной черты.
Я велел своему двойнику ложиться в постель и насмешливо наблюдал, как он прячет под подушку нож. Мы с дублером выпили одинаковое количество коньяка, однако я был гораздо трезвее и скомандовал ему переложить подушку на противоположный край кровати, чтобы держать дверь в секторе обзора.
Он улегся, какое-то время смотрел в темноте на белесое стекло, а потом, благодаря спиртному и навязанной мною игре, провалился в сон. На этот раз действительно провалился: сон был глубокий и глухой, будто путешествие в заброшенных подземельях, где не мелькнет ни солнечного луча, ни язычка свечи и даже не слышно, как падают с влажных сводов капли.
И вдруг некая властная сила подхватила меня и, пронеся через невесть сколько этажей, опустила на кровать в комнате, где пахло сигаретным дымом.
Нож был выхвачен из-под подушки в тот же момент, а может, и раньше, чем я увидел за дверью туманную тень.
Тень помедлила и растаяла в коридорном мраке.
Дальше я действовал, как робот: первым делом бросился к сундуку и одним махом придвинул его вплотную к двери.
В следующее мгновение я заметил, что в комнате уже горит свет и обе мои руки вооружены.
— Кто ты? И что тебе нужно? — громко обратился я к матовому стеклу, вздрогнув от звуков собственного голоса.