— Может быть, ты прекратишь этот базарный крик? — раздался подчеркнуто тихий голос Лоуренса. Однако на Жоржетту его невозмутимость действовала только раздражающе. Она заговорила еще громче:
— И, наконец, деньги! Вот где самая подлость! Я-то думала, что становлюсь невестой миллионера, человека, знающего, что делать с деньгами. А оказывается, этот неврастеник, этот святоша чуть ли не половину доли от прошлой экспедиции выбросил на сиротский приют в каком-то вонючем шахтерском городишке — потому, видите ли, что он там вырос и помнит, как плохо несчастным деткам! Ему требуется стать главным попечителем и изменить там все порядки! Раз — и прощай полмиллиона франков! А ведь там была и моя доля!
— О чем ты говоришь?! — впервые возвысил голос Лоуренс — как видно, его проняло. — Ты все получила после той экспедиции. Я распоряжался только своими деньгами!
— Но раз мы стали женихом и невестой, то это стали как бы и мои деньги! — заявила Жоржетта. — Но этого ему мало! Чтобы окончательно избавиться от денег, мой женишок берет и отправляет кругленькую сумму какому-то задрипанному монастырю в этом грязном Тибете. Чтобы ламам было сподручнее молиться! И с таким человеком я должна связать свою жизнь? На такого надеяться? Да я всю жизнь с тобой останусь нищей! Сколько бы ты ни нашел, ты все, все потратишь, пустишь на ветер! Нет уж, я лучше буду держаться за человека, который знает цену и женщине, и деньгам, который...
— Который бросит тебя, как только ты ему наскучишь! — с силой проговорил Лоуренс. В его голосе на этот раз слышалась настоящая боль.
— А это уж моя забота! Я знаю, чем можно привлечь и чем удержать мужчину — настоящего мужчину. Ричард...
— Довольно! — взорвался Лоуренс. Видимо, имя удачливого соперника доставляло ему боль. — Я выслушал весь твой бред и могу сказать тебе все то же, что говорил вначале: мне тебя жаль. Можешь отправляться со своим счастливо найденным мужчиной на все четыре стороны.
Хлопнула дверь — это Лоуренс вышел из комнаты. Женевьева сжалась от ужаса, представив, что Жоржетта сейчас поспешит в ванную и они столкнутся лицом к лицу. Однако та выскочила в коридор вслед за Брэндшоу.
— Ну да, тебе необходимо самому поставить точку, — услышала Женевьева ее голос, звучавший уже глуше — видимо, Лоуренс уходил, а Жоржетта шла за ним. — Надо, чтобы последнее слово осталось за тобой. Так знай...
Голос зазвучал совсем неразборчиво — Женевьева поняла, что уходившие свернули на лестницу. Тогда она опрометью выскочила из ванной, затем в коридор и помчалась к другой лестнице, ведущей в подвал. Как она ни спешила, краем глаза она заметила одну поразившую ее вещь: таблички “Идет уборка” на двери уже не было. Поэтому бывшие возлюбленные и не подозревали о присутствии невольного свидетеля.
Вначале Женевьева бросилась к себе в комнату, словно за ней кто-то гнался, а комната, к которой она за месяц успела привыкнуть, была надежным укрытием. Потом в ее мозгу вспыхнула мысль — вернее, одно имя: Фуллер! Лоуренс кинулся искать Фуллера! Имя писателя вывело его из равновесия, и он постарается отомстить человеку, за его спиной соблазнившему его невесту, разрушившему его счастье. А ведь Брэндшоу владеет всеми приемами восточной борьбы! Женевьева вспомнила поляну и человека, совершавшего завораживающе плавные движения, которые завершались мощным ударом. Надо предупредить Фуллера! Хотя он и виноват, но она по-прежнему хорошо к нему относилась и не хотела, чтобы с ним что-то случилось. Кстати, интересно, откуда Лоуренс узнал об измене Жоржетты? Не сама же она ему сказала!
Женевьева выбежала в парк. Где искать Лоуренса? Может быть, возле бассейна? Она поспешила туда, но там никого не было. Где же еще? На поляне для гимнастики, вот где!
Подбежав к поляне, Женевьева поняла, что на этот раз она не ошиблась: Фуллер и Брэндшоу находились здесь. Видимо, объяснение уже произошло, все слова были сказаны, наступил черед действий. Американец, держа руки у груди и приплясывая, как боксер, надвигался на кладоискателя, а тот, не вступая в бой, плавно отодвигался в сторону.
— Деритесь же! — прокричал Фуллер. — Зачем мы сюда пришли, если не для хорошей драки?
С этими словами он ринулся на англичанина, нанеся ему неотразимый, казалось, удар в челюсть. Женевьева даже вскрикнула, уверенная, что сейчас раздастся звук удара и события после этого примут опасный оборот. Однако удар писателя не достиг цели — Лоуренс неуловимым движением отклонился и скользнул в сторону.