— Во-первых, никому до тебя нет дела, во-вторых, ты в своей машине, и это твое право ехать, как тебе удобнее, а в-третьих, всем понятно, что ты едешь с пляжа — у нас так принято. И успокойся, ради бога!
Дом Веры. За полтора месяца путешествия она видела много домов. Достаточно, чтобы определить, чем они отличаются от домов ее мира и в чем схожи между собой. Как ни странно, при всем комфорте и разнообразии, они схожи больше, чем наши типовые квартиры, потому что там с первого шага можно попять, чем живет человек, круг души его, а здесь — только как живет: чуть выше — чуть ниже — ступеньки на лестнице благосостояния… А все остальное? Или просто нет этого, остального?
Комнаты слишком просторные и пустоватые, на наш взгляд, полы затянуты кремовыми паласами под плинтус, стены гладкие, пастельных топов с какой-нибудь одной картиной пейзажного содержания, и почти нет мебели — никаких полированных стенок с книгами, только пара объемных кресел перед столиком для напитков, только одна большая ваза на полу, с декоративной цветущей веткой — дом Веры… (Удивительно, в стране вечного лета она почти не встречала в комнатах живых цветов, только точные до правдоподобия копии — целое олеандровое дерево с белыми восковыми лепестками стояло в вестибюле в доме тетушек, в то время как сад рядом — цвел!)
Она переодевалась в спальне у Веры, где тоже не было ничего, кроме снежной королевской кровати с одной резной спинкой — под старину, спальне холодноватой не столько от белизны встроенных шкафов, сколько тем необъяснимым ощущением пустоты, свойственной комнате, где женщина живет одна… Пожалуй, это женское состояние и было единственным, что соединяло их с Верой сегодня. И еще — Димочка, пожалуй…
Итак, она надевала платье для клуба «Мандарин» — синее шелковое, широкое, по последней сибирской моде, потому что считала, что только так — в своем и свойственном ей — должна быть на собрании девочек из своей юности.
А Вера колдовала на кухне, пластиковой и до предела механизированной. Чистила экзотический фрукт, розово-желтый и ни на что не похожий, в блестящей под сталь раковине. На длинном и узком окне над мойкой колебалась прозрачно-оранжевая шторочка — под цвет сковородок. За окном виднелся зеленый травяной квадрат дворика с похожей на остов пляжного зонта вертушкой для сушки белья. Небо уже золотилось с краю над гребнями черепичных кровель.
— Давай быстро! Я забыла, что сегодня в городе вечерний шоппинг, и мне не удастся запарковать машину!
— Ты еще не видела моего Димочку! — сказала Вера, когда, совсем готовые, они стояли в дверях дома. — По-дожди, я позову его. Он уже должен приехать из университета.
Комнату Димочки она видела прежде, когда Вера показывала дом, и была это нормальная мальчишеская комната, — книжки стопками на полу и стеллажах, в живописном развале шнуры и колонки стерео под ногами, совсем как у ее Ребенка дома, даже кеды для баскетбола на столе — Вера ничего здесь не трогает, потому что Димочка этого не любит.
Он вышел к ним в холл, длинноногий и очень стройный мальчик, вернее юноша, гармонично сложенный, что достигается спортом, с белокурой и кудрявой головой, несколько женственной, по сравнению с тем, как выглядят, парни из ее мира. И эту свою красивую голову с Вериными, серыми в крапинку, глазами он нес с грациозной манерой превосходства, только непонятпо — над чем именно…
Они оказались абсолютно разными — Верин Димочка и ее Димка. Хотя они одних лет и оба студенты, и оба — русские, разумеется. Такой заграничный мальчик, корректный и сдержанный — частная английская школа. Вовсе ему не нужна была эта встреча с подругой матери с другого материка, однако ни одной черточкой он не выдал этого. И они поговорили, о чем смогли — о его занятиях и планах на жизнь. Планы совершенно четкие — специализироваться, добиться успеха в отрасли, что он выбрал. Как это не похоже на ее Димку — открыто-беззаботную физиономию его, когда ничего не нужно добиваться, просто учиться, и никто не выгонит, даже если завалишь кое-что на сессии, — пересдашь, и никаких проблем! И оттого, наверное, открытость его, и улыбчивость, и грубоватость (после службы в армии), и все нужно куда-то лететь, схватив на ходу кусок хлеба и колбасы из холодильника — на занятия, на свадьбу к приятелю, в кино с девчонкой — пешком, конечно! (Это у Димочки — своя машина, потому что иначе нельзя, и Вера купила ему при поступлении в университет маленькую серую).