После сего лирического отступления, по всей видимости, тоже рассчитанного на то, что его перескажут мистеру Скофилду-старшему, тетя Сара удалилась в сторону кухни. Оттуда она вернулась с кувшином лимонада и голубым блюдом, на котором красовалось имбирное печенье. Рецепт этого печенья тетя Сара придумала сама. Она поставила угощение перед Пенродом и миссис Скофилд, а потом подарила Пенроду великолепную вещь. Разрушительные возможности ее были почти безграничны, и название «перочинный ножик» (а именно так назвала сама тетя Сара свой подарок) не очень-то подходило этому грозному и сложному механизму.
– Вероятно, ты сделаешь им что-нибудь ужасное, – спокойно заметила старушка. – Я слышала, ты все время делаешь ужасные вещи, а значит, и этот ножик используешь в свое удовольствие. Слыхала я, тебя называют самым плохим мальчиком в городе.
– Тетя Сара! – запротестовала миссис Скофилд.
– Чепуха, – отбила атаку старая родственница.
– Но нельзя же так в день рождения!
– Как раз самое время сегодня сказать ему об этом. Пенрод, ты правда самый плохой мальчик в городе?
Пенрод с восторгом разглядывал ножик, быстро поглощал печенье и не очень-то следил за ходом беседы. Уловив краем уха, что тетя Сара обращается к нему, он рассеянно ответил:
- Да, мэм.
- Ну, вот, видишь, – тетя Сара окинула торжествующим взглядом миссис Скофилд. - Главное признать истину. Тогда в ней не будет ничего обидного. Это одинаково и у взрослых, и у детей!
- Нет-нет! – воскликнула миссис Скофилд. – Тут я с вами никак не могу согласиться!
- Именно, что да! – настаивала на своем тетя Сара. – Просто дети гораздо лучше. Они еще не научились притворяться. Когда Пенрод вырастет, он останется таким же. Только, когда ему захочется что-нибудь выкинуть, он придумает очень благовидную причину и все сочтут его поступок вполне похвальным.
- Не стану ничего придумывать! – вдруг возразил Пенрод.
- Еще одно печенье осталось, – сказала тетя Сара. – Ты не доешь его?
- Ну, – задумчиво отозвался внучатый племянник, – уж лучше я его и вправду доем.
- Почему? – спросила старушка. – Почему ты считаешь, что так будет лучше?
- Ну, – с набитым ртом произнес Пенрод, – иначе оно может засохнуть. Оно будет сохнуть, сохнуть, а потом его вообще придется выбросить.
- Да, – заметила миссис Крим, – ты действительно растешь. Еще год назад ты бы просто доел печенье, а теперь вот делаешь вид, что ешь только из бережливости.
- Что, тетя?
- Да так. Теперь я вижу, что тебе и впрямь уже двенадцать. А печенье у нас еще есть. – Она ушла и вернулась с новым блюдом печенья. – До конца дня ты все равно объешься. Поэтому ешь!
Миссис Скофилд задумалась.
– Тетя Сара, а вы правда думаете, что когда мы взрослеем, мы не становимся лучше?
– Можно подумать, что ты боишься, – отозвалась старушка. – Тебе что, кажется, что Пенроду надо непременно исправиться? Наверное, ты считаешь, что иначе он, когда вырастет, попадет в тюрьму. Глупости! Мы просто привыкли сдерживать себя. Конечно, я не говорю, будто нет людей, которые предпочитают отдать последнее печенье кому-то другому. Но таких не часто встретишь. И что, мир от этого погиб? Ничуть не бывало. Жизнь продолжается. Она с улыбкой взглянула на внучатого племянника. – Конечно, когда смотришь на мальчика, то начинаешь думать, что скоро наступит конец света.
Пенрод заерзал на стуле. Он слышал, что речь идет о нем, но никак не мог понять хвалят его или ругают. Но тут миссис Крим внесла окончательную ясность:
– Думаю, соседи считают его грозой квартала?
– Ну, что вы! – воскликнула миссис Скофилд. – Он…
– Уверена, что считают, – невозмутимо перебила ее старушка, – они абсолютно правы. Каждому просто необходимо пройти все стадии развития, от варвара до цивилизованного человека. Не будете же вы утверждать, что мальчики цивилизованный народ?
– Ну, я…
С тем же успехом можно требовать, чтобы яйца кукарекали. Нет, мальчиков следует принимать такими, как они есть. А для этого надо научиться понимать их.
– Ну, конечно, тетя Сара, – ответила миссис Скофилд. – Мне кажется, я неплохо понимаю Пенрода.
Тетя Сара весело рассмеялась.
– А его отец? Вы еще скажите, что отец понимает его?
– Ну, мужчины, не могут так понимать, – изо всех сил защищалась миссис Скофилд, – но мать ведь всегда понимает…
– Пенрод! – серьезно произнесла тетя Сара – Твой отец понимает тебя?
– Что, тетя?