- Да, он рассказывал, - перебиваю я. – Со мной тоже это случится? Ведь у меня нет природной магии, - делаю я ударение на происхождении силы.
- Очень редко у простых людей появляются магически одаренные дети, но ты права, в тебе от рождения не было ни капли магии. Твоя магия не сможет восстанавливаться, как природная. Она будет просто истощаться.
- Я умру? – дрожащими губами выговариваю я.
- Я этого не знаю, Джесси. Специфика твоих сил очень необычна. Возможно, позже у меня будет ответ.
- Поэтому в Королевстве почти не используют магию? Потому что она истощает? - задаю я уже долгое время волнующий меня вопрос.
- Большая часть сил каждого мага в Королевстве уходит на поддержание барьера, защищающего Терратиус от врагов, поэтому не остается сил на остальное. Раньше, в мирное время, все было совсем иначе, - улыбается своим воспоминаниям мистер Джонсон.
- Я очень надеюсь, что так будет вновь, - как можно увереннее произношу я, и маг одаривает меня доброй улыбкой.
Практическая часть урока магии начинается с умения контролировать свое тело, подчинять желания разуму.
- Магия требует концентрации. Ты должна очистить свой разум от всех мыслей. Представь перед собой чистый холст и старайся, чтобы на нем не появилось ни одного пятнышка краски, даже случайно. Сосредоточься на его белизне, чистоте, - плавно разливается голос мага по комнате, пока сидя в позе лотоса и закрыв глаза, я пытаюсь представлять холст, на котором так и норовят появиться какие-то картинки, в которые трансформируется поток мыслей.
- Не получается, - раздраженно выдыхаю я и открываю глаза.
- Что ты видишь? – спокойно присаживается напротив маг.
- Битву с Темными Магами, - открываю я не всю правду мистеру Джонсону, скрывая, что на холсте раз за разом появляется безжизненное лицо Дэмиана.
- Джесси, - голосом профессионального психолога начинает мужчина. – Ты очень много на себя берешь. Ты не одна будешь сражаться. Сражаться, по сути, будем мы, а ты будешь просто помогать. Будешь чем-то вроде талисмана, - туманно выдает маг.
- Что вы имеете в виду?
- Узнаешь чуть позже, - не желает мужчина отвечать. – Если ты не сможешь очистить холст, мы не продвинемся дальше.
- И как мне это сделать? – раздраженно восклицаю я.
- Попробуй представлять то, что тебя радует, доставляет удовольствие. Хорошую картину легче стереть, - предлагает мистер Джонсон.
Я вновь закрываю глаза и вижу все тот же холст с ужасным изображением Дэмиана и задумываюсь, отчаянно отыскивая в воспоминаниях что-то приятное и счастливое. И перед глазами возникает яркая картина, на которой мы с Дастином, улыбаясь, любуемся облаками, проплывающими над живописной долиной. Она ложится поверх страшного лица перекрывая его всеми оттенками зеленого и голубого, пока прочно не занимает весь холст. Удерживая ее на месте какое-то время, я мысленно начинаю стирать рисунок слой за слоем, пока изображение не становится едва различимым. Тогда я слегка дую на холст и легкая дымка исчезает с него, оставляя чистейший белый прямоугольник, готовый для новых творений.
Однако холст не долго остается девственно чистым. Мгновение, и передо мной возникает изображение массивной старинной двери. Я касаюсь ладонью изображения, и дверь распахивается в темноту от моего прикосновения, в следующую секунду затягивая меня внутрь. Летя в темноте по бесконечному сверкающему грозовыми разрядами торнадо, я замечаю обрывки собственных детских воспоминаний с разных сторон, только руку протяни. Полет обрывается так же внезапно, как и начался, выбрасывая меня на темной лесной поляне, освещенной лишь светом алой луны. Я медленно встаю, потирая ушибленный локоть и осматриваюсь: поляна идеально круглой формы, со всех сторон окруженная непроходимым лесом, заглядывать в темноту которого не возникает никакого желания.
С правой стороны в лесу раздается хруст веток, предсказывающих скорое появление гостя. Насколько возможно напрягаю слух, и мне удается расслышать странный потрескивающий шум, похожий на текущий по трансформатору ток.