Увы, как я не старался, моего читерского проворства не хватило, чтобы перехватить всех слепунов. Рассыпавшиеся по пещере твари атаковали широким фронтом, я играючи уворачивался от зубов и клыков низкоуровневых противников, и рубил, рубил, рубил всех, до кого успевал дотянуться. Вокруг меня во все стороны брызгали фонтаны зеленой (из-за подсветки маски) крови, вырывающиеся из лишенных голов шей, перерубленных хребтов и обрубков конечностей.
Друзья тоже не стояли без дела. За спиной часто ухала винтовка отступившей следом за крестниками Слезы (даже подавленные глушителем ее мощные выстрелы были отчетливо слышны сквозь визг и урчание тварей), и вскоре к ней присоединились гораздо более тихие хлопки моей переделанной трехлинейки и «макара» Жабы, тоже снаряженного глушителем у Тощего (причем, как позже выяснилось, из моей винтовки набегающих тварей валил как раз таки Жаба, а из его пистолета по слепунам шмалял Скунс).
К счастью, поток выбегающих из перехода тварей быстро иссяк. Всего из дальнего хода к там в пещеру тварей набежало примерно десятков пять. И я собственноручно укокошил добрую их половину. Остальные прорвались через мой заслон, обежав меня по широкой дуге.
Зарубив последнего низкоуровневого ублюдка, я развернулся, чтоб помочь отбивающимся друзьям, и вдруг обнаружил, что убивать-то больше и некого.
Пол у стены рядом с проходом в соседнюю пещеру оказался буквально завален телами мертвых и тяжело раненных тварей. Если б, последовав моему совету, парни укрылись в проходе, быстроногие твари бы их точно достали, несмотря на винтовку и пистолет. Но опытная Слеза в критической ситуации нашла гораздо лучший выход. Она загнала новичков обратно на скрепы ведущей в клетку настенной лестницы, и вместе с ними туда же залезла сама. Не имея навыков подъема по вертикальным стенам, низкоуровневые слепуны неуклюже пытались штурмовать нижние скрепы, а закрепившаяся на безопасной верхотуре троица спокойно их расстреливали из трех стволов.
– И че сидим? Кого ждем? – раздалось с верхотуры недовольное ворчанье девушки. – Все войнушка закончилась, и начинается грязная рутина отрядного похода.
– В смысле? – возмутился Жаба.
– В коромысле, мля! Ну-ка марш споровики потрошить, дармоеды!
– Вообще-то…
– Еще слово поперек вякнешь, и я, нахрен, тебя отсюда сброшу.
Жаба благоразумно заткнулся. Но товарищ его не стерпел, и бурно выразил свой праведный гнев за столь неуважительное отношение. Раскатисто и вонюче!
– Да, твою ж мать, пердун! Ну сколько можно! – практически в унисон зафыркали в ответку недавние спорщики.
А в следующий миг меня словно током пробило предчувствие смертельной опасности. Я инстинктивно шарахнулся в сторону, но все равно не успел уйти с линии кислотного обстрела. Высокоуровневые погонщики, бесшумно появившиеся из перехода следом за своим перебитым войском, по потолку пещеры шустро подобрались ко мне, и с трех сторон накрыли перекрестным обстрелом кислотных нитей.
Ослепительной болью мне одновременно опалило спину, затылок и правое бедро. И просто чудо, что я сразу не рухнул без сознания, и успел шепнуть спасительную фразу-активатор:
– Отскок.
После чего таки провалился в бездну боли и страдания. Но запущенный «Второй шанс» тут же выдернул меня из небытия.
Моргнул… И снова оказался стоящим около стены и подслушивающим душевную перебранку друзей.
– Вообще-то…
– Еще слово поперек вякнешь, и я, нахрен, тебя отсюда сброшу.
Не дожидаясь реакции Скунса, шепчу под нос фразу-активатор «Легче пуха» и одновременно разворачиваюсь к подкрадывающимся по потолку врагам.
Окровавленные Шпора с Резаком очень удачно остались в руках (заслушавшись друзей, запарил закинуть в инвентарь). Я резко отталкиваюсь от пола и взмываю под потолок.
Не ожидавшие от меня такой прыти слепуны на пару секунд замирают в растерянности. Имея за плечами уже не малый опыт истребления подобных тварей, я рассчитывал на именно такую их реакцию. Погонщики не плюются кислотными нитями абы куда, для плевка сперва им необходимо тщательно прицелиться, но неожиданной встречной атакой под потолком я смешал тварям все карты.
Шпора врубается в бок правому, одновременно Резак сносит пол черепушки левому, центральный погонщик отмирает, и отчаянно пытается накрыть меня плевком кислотной нити. Но без прицела безнадежно мажет даже с двух метров. Я отталкиваюсь Шпорой от падающего тела правого слепуна, и кислотный плевок пролетает мимо меня полуметром правее. Зато мой брошенный в ответку Резак с двух метров разит без промаха, бьет аккурат в сросшуюся глазницу погонщика и запекает твари мозг.